Повесть о доме Тайра

Так завершилась для них     эта битва великим разгромом.Все, кто спасенья искал,     слепо вверились лодкам, влекомымСилою ветра и волн     прочь от кровью пропитанной суши.Горечь сжигала сердца,     и отчаянье полнило души.Мерно качались ладьи,     путь держа к полуострову Кии.

К Асии вдоль берегов     в беспорядке стремились другие.Много из бухты Сума     храбрых Тайра в Акаси отплыло.Ложем избравших корабль,     изголовьем неверным — кормило.Тускло светила луна.     Рукава орошая слезами,Воины стражу несли     и не ведали, живы ли сами…Те, кто направил свой бег

     наугад через воды пролива,Отмели и острова     созерцали теперь сиротливо.Чаек печальный призыв     уносился в морские просторы.«Видно, кружиться и нам     без пристанища и без опоры», —Тяжко вздыхали мужи,     а иных, кто, устав от скитаний,Бросил руля рукоять,

     снова вынесло к Ити-но-тани.Только один переход     от столицы до Ити-но-тани,Но и его одолеть     не у каждого силы достанет…Из-под укрытия скал     выбираясь ночною порою,Медленно плыли ладьи…     Об утратах скорбели герои:Было четырнадцать их,     областей, роду Тайра покорных.

Было сто тысяч бойцов     в самурайских дружинах отборных.Были богатство, и власть,     и удача в сраженьях, а нынеВсе обратилось во прах,     и последняя пала твердыня!

19. Утопленница Кодзайсё

У Митимори, правителя земли Этидзэн, служил самурай по имени Токикадзу. Явившись на корабль, к супруге князя, он сказал ей:

— Возле устья реки Минато господина моего окружили семеро вражеских всадников, и в сражении с ними он в конце концов пал убитый. Из числа этих семерых смертельные удары нанесли ему двое — Нарицуна Сасаки, житель земли Оми, и Сукэкага Таманои, житель земли Мусаси, — так они себя называли… Я, Токикадзу, всей душой стремился разделить участь моего господина, вместе с ним сойти в обитель смерти, но еще задолго до битвы он приказал мне: «Что бы ни случилось со мной, — сказал он, — ты должен сохранить жизнь! Любой ценой оставайся в живых и разыщи мою жену!» Вот почему моя жизнь все еще не прервалась, и вот почему я здесь, перед вами!

Ни слова не сказала в ответ супруга князя, закрыла лицо рукавом и упала ничком на ложе.

И хоть услыхала она верную весть, что муж убит, но в первые дни ее все еще не покидала надежда — вдруг это неправда, и муж вернется целый и невредимый. Но день проходил за днем, надежда постепенно угасла, и глубокая скорбь переполнила ее сердце. Вместе с госпожой горевала ее кормилица, единственная близкая ей родная душа.

С того самого вечера, в седьмой день, когда впервые дошла до супруги Митимори страшная весть, и вплоть до ночи тринадцатого числа не поднималась она с постели. Так лежала она до наступления сумерек. Назавтра судну предстояло прибыть в Ясиму. Сгущалась ночь, и когда жизнь на корабле постепенно затихла, супруга Митимори сказала, обратившись к кормилице: