Повесть о дружных

Утром в школе заниматься было трудновато. В открытые форточки врывались в класс звуки напряженной, горячей работы. Стучал трактор, приводящий в движение молотилку, что-то лязгало, скрипело, звенело. В прозрачном осеннем воздухе звонко раздавались голоса, девичьи песни, окрики возчиков, скрип телег.

Головы ребят то и дело поворачивались к окошку. И никогда Елене Павловне не приходилось делать так много замечаний, никогда не казались труднее задачи, скучнее грамматические правила.

У Тани в тетради появилась клякса. Нюра два раза переделывала упражнение. Алеша тихонько вздыхал, а Миша томился и так вертелся, что скамейка жалобно скрипела под ним.

Наконец раздался долгожданный звонок. Ребята повскакали с мест, торопливо засовали в сумки тетради и книжки и шумным потоком бросились к дверям. Но Тане пришлось остаться.

- Ты, кажется, забыла, что ты сегодня дежурная? - строго сказала Лена.

И Таня, глотая слезы, мыла доску, подметала пол, вытирала парты.

А потом Лена позвала ее домой обедать и готовить уроки. На другой день Таня после уроков помчалась домой, чтобы занести книжки. Не снимая пальтишка, стоя, она запихивала в рот холодную картошку, поглядывая в окошко,- не ушла ли уже поджидающая ее Нюра.

В это время вошла Власьевна.

- Чижик,- сказала она, на ходу завязывая платок,- что я тебя попрошу: посиди-ка ты сегодня за меня в школе, а я пойду помогу молотить. Что понадобится Марье Дмитриевне или кому там, ты сейчас за мной и сбегаешь.

И Власьевна повернулась к двери.

Слезы брызнули у Тани из глаз.

- Власьевна! - крикнула она.- Я тоже хочу на ток, там все ребята, все помогают, одна я...

Но Власьевна посмотрела на Таню сурово.

- А ты подумать можешь, кто там больше дела сделает - ты или я? У тебя о себе думка, у меня о деле!

Власьевна повернулась и хлопнула дверью.

Да, грустный вечер выпал на долю Тани! В окно школы она видела, как побежала вниз с горы Лена, на ходу подвязывая поверх пальто большой передник, как прошла, неся мешки, уборщица Наташа. А в школе было тихо, пусто, неуютно. Таня бродила по коридорам и тихонько всхлипывала.

Но на третий день она не стала дожидаться, чтобы кто-нибудь задержал ее. Она бросила книжки в парту, вихрем вылетела из класса и побежала вниз с горы.

Вот уже одинокая ель, вот дом Марьи Петровны, сельпо, все ближе и ближе ритмичный шум работы... Из окна правления выглянула Марушка.

- Чижик! - крикнула она.- Чижик, иди сюда скорей!

Марушке Таня не могла отказать ни в чем.

- Что такое, Марушка, говори скорее, некогда!

- Чижик,- говорила девушка, спешно засовывая в ящик стола какие-то бумаги,- посиди здесь немножечко, а я на молотьбу сбегаю.

- Что ты, Марушка! - ужаснулась Таня.- Я сама на молотьбу...

- Ну, Чижик, ну, миленькая, только четверть часика. Все люди, как люди, все на настоящей работе, каждая пара рук на учете, а я с ними возиться должна!

Марушка нетерпеливо тряхнула счетами. Костяшки рассыпали жалобную дробь.

- Танечка, четверть часика, а?..

- Ну, хорошо, только не больше...

Прошло четверть часика и часик с четвертью...

Нет, Тане положительно не повезло.

В открытые окна был виден кусочек тока, там суетились люди, плыл сизоватый дымок, пробегали ребята, кто с мешком, кто с метлой, проезжала тяжело груженная бестарка. Воздух был полон шумом работы: скрипом колес, звонкими окриками.

А здесь скучно стучали часы, лениво двигая круглым маятником, да билась под потолком радужная муха, такая же неожиданная пленница, как и Таня.

Зачем ее посадила сюда Марушка? Ведь сегодня никто не заглянет в правление, ведь все, все, все: и Иван Евдокимович, и бригадиры, колхозники, учителя, ребята - все на току... Одна она, Таня, такая несчастная... Вдруг зазвонил телефон.

Таня вздрогнула и покосилась на звонок. Молоточек бил настойчиво и упрямо по круглой, блестящей чашечке, муха испуганно закружила в воздухе. Телефон звонил требовательно и оглушительно.

Таня с бьющимся сердцем подошла к нему и робко взяла трубку. Прямо в ухо ей забарабанил молоточек. Таня испуганно посмотрела в трубку и снова прижала ее к уху.

- Я слушаю,- сказала она шепотом.

- Да что это такое? - закричал в трубке сердитый мужской голос.Отчего не отвечают? Это Бекрята?

Таня проглотила слюну и сказала громко:

- Бекрята! Это Бекрята.

- Кто у телефона?

Таня снова поглядела в трубку, осмотрелась беспомощно по сторонам: она была одна в правлении.

- Кто говорит, кто у телефона? - надрывалась трубка.

Таня облизнула пересохшие губы, одернула платье и сказала громко:

- Чижик. У телефона Чижик.

Трубка ошеломленно замолчала.

- Что такое?! Что за шутки? - зарокотала она вновь.- Это Бекрята?! Это правление колхоза?

- Бекрята...- сказала Таня торопливо,- я дежурю.

- Ничего не понимаю,- сказали в трубке,- чушь какая-то, Сергей Иванович...

- Постой, не волнуйся,- ответил другой голос,- дай мне трубку.

И новый голос, знакомый Тане голос Набокова, окликнул ее:

- Чижик, это ты?

- Я.

- Сестра Елены Павловны?

- Да.

- Ты что, одна в правлении?

- Да.

- А где же Марушка?

- На молотьбе. Попросила меня на минуточку...