Повесть о дупле Уцухо-Моногатари. Часть 1

— Ну и прекрасно! Я хочу посоветоваться с тобой вот о чём. Я уже давно решила, что я стара и что мне о новом замужестве думать не следует. Но тут один вельможа — наверное, грустно ему было жить одному — стал иногда у меня появляться. Из-за этого все несчастья и начались! У сына его, Тадакосо, — уж с чего, ума не приложу — появились постыдные мысли, и он стал и днём, и ночью ко мне приходить и вести странные речи. Я всё делала вид, что ничего не понимаю, и это привело его в бешенство. «Вы не обращаете на меня внимания, потому что вас посещает мой отец. Не было бы его, что бы вас сдерживало? В любовной страсти не признают ни отцов, ни детей! Донесу-ка я, что отец хочет свергнуть нашего государя, его вышлют, тогда вам не надо будет ни укорять себя, ни сдерживать!» — вот что он задумал. Как я от этого страдаю! Я хочу открыть всё вельможе, но ведь с давних пор говорят, что мачеха несправедлива к пасынку. Я боюсь, что отец его меня неправильно поймёт, потому и молчу. А не рассказал бы ли ты ему, что Тадакосо хочет оклеветать его перед государем?

— Мне это сделать нетрудно, — ответил Сукэмунэ. — Подумать только, что такой негодяй осыпан беспредельными милостями! Мне казалось, что это человек безупречный. Государь уверен, что с Тадакосо никто сравниться не может, и во всём прислушивается к его мнению. У вас есть все основания беспокоиться за судьбу отца. Когда Тадакосо во дворце, он не отходит от государя, ведёт себя как государев любимчик. Придворные дамы, живущие в задних покоях, приглашают его к себе и ни в чём ему не отказывают. И даже высочайшая наложница, проживающая в Павильоне сливы, Умэцубо[193]

, не имеет от него никаких секретов. Страшно становится, когда видишь это. Умэцубо пользуется сейчас полной благосклонностью государя. Боюсь я, что даже узнав, каков на самом деле Тадакосо, она его от себя не удалит.

Когда госпожа из северных покоев услышала, что придворные дамы благоволят к Тадакосо, сердце её загорелось ревностью.

— Скажи министру, — зашептала она, — что недавно ты слышал, как Тадакосо говорил государю: «Мне не следовало бы доносить на отца, но когда речь идёт о государственном преступлении, я и жизнь свою отдам за государя, поэтому я и решил открыть всё вашему величеству. Отец мой, министр, тайно навещает императрицу, но этого ему мало, и он замыслил убить ваше величество. Узнав о том, я стал убеждать его оставить подобные мысли, однако намерение это у него укоренилось глубоко в сердце, и моим уговорам он не внял. Поэтому я вам тайно всё и докладываю». А император на это как будто воскликнул: «Что за негодяй! По-видимому, дело так и обстоит, как ты говоришь. Чем же он недоволен, что замыслил преступление против трона? Я сразу назначил его министром, на пост, который обычно получают в конце долгой службы. За такие намерения надо его сослать на остров Идзу». И скажи министру, что никто, кроме тебя, этого разговора не слышал.

— Хорошо, это очень просто сделать. Я ему всё это преподнесу очень умело, — уверил госпожу Сукэмунэ.

Госпожа из северных покоев приготовила для него парадную одежду и послала великолепное платье его жене. Сукэмунэ принял подарки и, не ведая, какие несчастья в будущих перерождениях он на себя навлекает, отправился в усадьбу Тикагэ.

— Я хотел бы поговорить с министром по безотлагательному делу, — сказал он слугам.

Министр принял его.

— Несколько дней тому назад я узнал, что против вас затевается вот что… — рассказал Сукэмунэ. — Известно ли вам об этом? Донос вашего любимого сына императору должен иметь для вас страшные последствия. Услышав их разговор случайно, я ужаснулся и решил всё рассказать вам.

Министр был так ошеломлён, что у него отнялся язык. «Странно, — думал он, — не может Тадакосо клеветать на меня императору». Однако он был охвачен страхом и не мог отделаться от мысли: «Разве пришёл бы этот человек ко мне с такими вестями, если бы ничего подобного не было?»

Наконец он произнёс: