Повесть о монахе и безбожнике (СИ)

Рассказы их походили друг на друга, и вскоре он сам уже подсказывал монахам и солдатам, что произошло вслед за тем-то и тем-то.

Не поленившись, Шумон все-таки выслушал их всех и уселся думать.

Как не крутил он в голове рассказы монастырских героев об их приключениях, выходила явная несуразица. Существо, обладающее согласно догматам Братства возможностью творить ничем неограниченное зло действовало на редкость неумело и даже добродушно. Только этим он мог объяснить, что среди героев не появилось ни одной жертвы! Ни одной! Никто не потерял не то, что души - а даже руки или ноги. Все осталось при них.

Все как один возвращались в город целыми и невредимыми - исцарапанные, перепуганные, но целые. Только один ухитрился сломать ногу, да и то по собственной глупости. Дело там обошлось без Пеговых помощников и их злых козней. Да и этот случай с одноногим героем скорее вызывал удивление, чем восхищение его смелостью. Не случилось ни погони, со щелкающими за спиной зубами, ни преследования, ни удивительных чудес и знамений. Просто бежал человек, да споткнулся. Да и споткнулся-то он, уже подбегая к Гэйлю, на глазах у братии. Может быть, споткнись он тремя-четырьмя поприщами раньше, рассказ получился бы совсем другой, более красочный. Появилась бы в нем и схватка с самим Пегой и соблазнение большими деньгами и заморскими принцессами (бродили такие рассказы в народе после Саарского инцидента, бродили...) и грозный отказ от всех предложений и посрамление врага рода человеческого, и удачное бегство на одной ноге, но все вышло, как вышло, и приврать монах не решился.

Слов его гости сказали много, но пользы из разговоров Шумон не извлек.

Оставались еще, правда охотники и ловчие, что первыми вышли из леса, но разговоры с ними безбожник отложил на следующий день. Эти могли не только рассказать о том, что видели своими глазами, но и о Дурбанском лесе и Замских болотах.

Постояв несколько минут на солнце, он подошел к воротам, перед которыми его ждал брат Така.

Вчерашней мрачности на его лицо не наблюдалось, хотя и дружелюбным его назвать он не решился бы.

- Здравствуй, брат!

- Черт тебе брат, - угрюмо ответил монах. Шумон на секунду задумался.

- Ну, здравствуй друг.

- Черт тебе друг.

- Нда-а-а-а, - озадаченно протянул Шумон. - Сердит ты приятель.

- Черт тебе приятель, - монотонно ответил монах. Шумон понял, что любое обращение его к монаху у того есть готовый ответ.

- А вот Старший Брат обещал, что мне с тобой веселее будет.

- На кол бы тебя, для всеобщего веселья, - злорадно сказал монах.

Младший Брат Така чувствовал себя униженным поручением Старшего Брата Атари. Обида переполняла его. Будущее рисовалось темным и неопределенным. Единственным светлым пятном в нем сияло обещание Старшего Брата сделать его по возвращении в монастырь Средним Братом.

В очередной раз вспомнив об этом, он подумал, светлея лицом:

"Нет, братья, есть на этом свете польза и от безбожников, есть..."

Понимая, что твориться в душе у монаха, и оттого сочувственно улыбаясь, Шумон все же был настроен решительно - он хотел, как можно скорее уйти в лес, подальше от гостеприимства Старшего Брата. Если б хватило сил, он на руках отнес бы Младшего Брата к городским воротам, но, увы,... Монах казался неподъемным.

- Сколь странен мир, - сказал тогда экс-библиотекарь, разглядывая спутника. - Безбожник стремится умножить славу Братства, а Младший Брат сидит в праздности и ругается!

Укор не подействовал. Монах даже не пошевелился. На его лице, хранившем вид оскорбленной добродетели, ничего не дрогнуло. Шумону показалось даже, что тот вовсе и не слушает его. Оглянувшись, он увидел башенки монастырской тюрьмы, что поднимались над стеной, вспомнил сырость каземата и невольно поежился. Каждое мгновение, что не отдаляло его от этой скорбной обители, он считал напрасно прошедшим. Тем более, что Старший Брат вполне мог и передумать.

Поняв, что монаха так просто сдвинуть с места не удастся, он зашел с другого бока.

- Между прочим, твоя задница не лучшая подпорка для этих ворот, - сообщил он ему. Младший Брат только плечом повел - не хватало еще выговора от безбожника выслушивать.

- Хотя, это твое дело. Можешь подпирать их и дальше, а я пошел. Так и передай Старшему Брату: "Ушел, мол, в лес Шумон. Велел добром поминать. Обещал вернуться".

Услышав это, а главное, увидев, что Шумон действительно направился прочь от монастыря, брат Така живо сбросил одолевавшую его меланхолию.

- Стой, безбожник! - крикнул он удаляющейся спине. Тот остановился, дружелюбно глядя на насупившегося монаха.

- Так. Как ты ко мне будешь обращаться, мы определились. А я, с твоего, конечно разрешения, буду обращаться к тебе по-прежнему - брат Така. Не возражаешь?

У монаха имелись возражения, но безбожник, не дожидаясь их, пошел дальше.