Повесть о потерпевшем кораблекрушение

И тогда Тенг решил опередить Ратам Ана — взять Сегидо штурмом, укрыться за его мощными старинными укреплениями и навязать имперским войскам сражение под его стенами.

…Уже после второго залпа ворота города разлетелись в щепки и войско Тенга вошло внутрь, быстро подавив сопротивление дружины Владетеля Сегидо. Богатый торговый город был лакомой добычей и хаттамские воины дружно занялись грабежом. Тенг почувствовал растерянность.

«Надо немедленно восстановить порядок!» — наседал он на Ролл Дана.

«Порядок? Да кто же их остановит? Это же обычное дело. Вот нагрузятся добычей, потешатся вволю, так и сами перестанут» — недоумевал Ролл Дан.

Тенг сообразил, что призывы к совести или к человеколюбию здесь бесполезны.

«Пойми», — пытался он втолковать Ролл Дану, — «в любой момент может подойти императорская армия. А у нас даже ворота толком не охраняются! Пушки едва втащили в город, а расставить все никак не можем!»

В ответ на этот довод Ролл Дан согласно покачал головой и отправился наводить порядок. За несколько часов ему удалось собрать в лагере на большой площади перед дворцом Владетеля Сегидо несколько сотен воинов, которые кое-как закрыли все шесть городских ворот, и расположились возле них, лишь ненадолго (и не все сразу) отлучаясь за добычей в близлежащие дома. Ночью грабежи почти не стихали. А утром все решилось само собой. С первыми лучами утреннего солнца в гавани Сегидо показались корабли императорского флота, подошли к причалам и немедленно начали высадку солдат. После беспорядочной, суматошной и непродолжительной схватки разрозненные кучки хаттамских воинов бежали из слабо укрепленного Нижнего Города и армия Тенга заперлась за могучими стенами Старого Города.

К полудню со сторожевых башен было замечено императорское войско, приближающееся к Сегидо. Через два дня — поскольку значительная часть осадных орудий и штурмовых лестниц была подготовлена заранее — начался общий штурм города.

По приказу Тенга все городские ворота были подперты изнутри огромными баррикадами из камней и бревен. И лишь единственные ворота, — как раз те, которые служили проходом со стороны императорской дороги, шедшей из Алата вдоль берега, — не были укреплены. Имперским солдатам хватило трех часов, чтобы массивным тараном разбить ворота, сорвать их с засовов, распахнуть створки и ворваться внутрь. Но десятки бойниц, в два яруса расположенных под сводами ворот, яростно выплюнули в первую волну нападавших арбалетные болты. Как только первый стрелок разряжал свой арбалет, его место занимал другой, так что стрелы летели непрерывно. Перед выходом из ворот плотные ряды стрелков также встретили нападавших тучей стрел. Не меньше полусотни трупов валялось в воротах и почти столько же — на выходе из них. Остальные успели спастись бегством.

Ратам Ан своею собственной рукой зарубил нескольких беглецов, восстанавливая дисциплину. Пока хаттамские мятежники не перегородили ворота, надо было атаковать. Но, конечно, по всем правилам, а не очертя голову, как эти глупцы. По команде Ратам Ана воины выстроились в «черепаху» — плотно сбитую колонну тяжеловооруженных воинов. Щиты наружных рядов солдат заходили один за другой, внутренние ряды держали щиты над собой, заслоняясь от стрел и копий, летящих сверху. Эта колонна, подобная сказочному исполинскому чудовищу, сверкающему стальной чешуей, неспешно двинулась вперед. Ни копья, ни стрелы, ни камни, ни даже кипящая вода не смогли остановить имперских солдат. Вскоре бой уже шел на стенах и за воротами.

Хаттамцы упорно сопротивлялись. Узкие улочки города то там, то здесь были перегорожены баррикадами. Латники стойко держали строй, не давая себя опрокинуть, а из-за их спин арбалетчики посылали стрелу за стрелой. Тем не менее императорское войско своей массой постепенно оттесняло хаттамцев, шаг за шагом продвигаясь к центру города. Не прошло и двух часов, как имперские солдаты сразу по четырем улочкам вышли к центральной площади города у дворца Владетеля Сегидо. Оттеснив последние заслоны, огромная толпа воинов с ликующими криками хлынула по площади к стенам цитадели…

Когда рассеялся дым и затих грохот, площадь была покрыта убитыми и ранеными. Не успели воины императорской армии придти в себя, как пушки грохнули снова. Казалось, они бьют со всех сторон. Так оно и было. Вдоль улиц, по которым императорская армия прорывалась к площади, летела картечь, сметая все на своем пути. А с крыш домов и из-за баррикад, перегородивших боковые улочки и переулки, метали свои стрелы арбалетчики.

Внезапная паника распространилась, подобно пожару. И вот уже ворота запружены солдатской массой, в беспорядке покидающей город. Но створ ворот тоже под прицелом пушек, картечь косит воинов одного за другим и они бегут, очертя голову, по настилу из трупов, сами добавляя свои тела в этот настил.