Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

Коля поднялся, сделал несколько шагов. В комнате послышался шум отодвигаемого шкафа, голоса, потом в коридор выскочил Виктор с пистолетом в руке. В то же мгновение отлетела сорванная с петель входная дверь — в квартиру ворвались Воронцов, Рудаков и милиционеры.

— Поздно, братцы, — укоризненно сказал Коля и улыбнулся: — Где же вы были раньше?

Виктор молча показал на часы. Было ровно «15.00».

Коля вошел в комнату. Нина склонилась возле Магницкого и поила его водой. Заметив Колю, она встала и подошла к нему.

— Вы живы? — она с трудом сдерживала слезы.

— Спасибо вам, — Коля протянул ей руку. — Если бы вы не привели наших через этот ход… — Коля показал на отодвинутый шкаф.

Она осторожно дотронулась до Колиной руки:

— Отец… Хвылин, что с ним? Что ему будет?

— Он убит.

Она посмотрела на Колю долгим, сразу успокоившимся взглядом:

— Вы удивитесь, наверное, тому, что я сейчас скажу. Это хорошо, что… что он убит. И Борецкий тоже убит?

— И Борецкий тоже, — подошел Виктор. — Вам не нужно здесь оставаться, Нина. Пойдемте, я отвезу вас к родным или друзьям. У вас есть родственники?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. У меня никого нет… Отец… Хвылин никогда не говорил, что служил в полиции. Это правда?

— Приходите к нам на Петровку через пару дней, — сказал Виктор. — Мы найдем послужной список Хвылина, и вы убедитесь, Нина. Вас не должна мучить совесть. Вы поступили правильно.

— Возможно. Позвольте мне уйти.

Виктор переглянулся с Колей.

— Идите, — кивнул Коля. — Только непременно приходите. Я буду вас ждать.

— И я, — сказал Виктор и, перехватив Колин удивленный взгляд, покраснел.

Нина ушла.

— Начинайте обыск, — приказал Коля.

Два часа милиционеры и сотрудники опергруппы выстукивали полы и стены, перебирали вещи, осматривали ход, который вел из квартиры Хвылина в подвал. Драгоценностей не было нигде.

Пока в квартире шел обыск, Нина стояла на другой стороне Столешникова переулка и смотрела на окна своей бывшей квартиры. На смену нервному возбуждению и отчаянию пришло тупое равнодушие. Она вдруг подумала, что через три дня, когда она придет на Петровку, ее задержат и отправят в камеру. А послужной список отца — это наверняка уловка. «А, собственно, зачем? — снова подумала она. — Если бы они хотели меня арестовать — они могли бы сделать это сразу. Но они могут подумать, что я знаю, где украденные вещи. Тогда они поступили верно и будут следить три дня, а потом — посадят, — Нина горько усмехнулась. — А что ты заслужила иного, милая? Крути, не крути — обо всем догадывалась, подозрительные поручения отца и Борецкого выполняла, мелкие подарки принимала. Вот оно и возмездие!»

Вдруг Нина увидела Виктора. Он распрощался с Колей и зашагал в сторону Пушкинской улицы. Сама не понимая зачем, Нина пошла за ним. «Получается, что я за ними слежу, а не они за мной», — подумала Нина.

— Товарищ! Гражданин начальник! — крикнула она.

Виктор остановился, удивленно посмотрел:

— Вы? Почему вы не ушли? И почему «гражданин»?

— Не знаю, — девушка отвела глаза в сторону. — Меня посадят?

— За что? — спокойно спросил Виктор. — Вы в чем-нибудь виноваты? Украли? Прятали краденое? Делали что-нибудь незаконное?

— Нет. Я подумала — из-за отца. В конце концов — я носила его записки. В общем, помогала. Вы скажите мне правду.

— Куда вы пойдете? — поинтересовался Виктор. — Я провожу вас.

— Не нужно. — Она покачала головой. — О вас могут плохо подумать. Да и некуда мне идти. Родственников у нас… у меня нет, друзей, — она с отчаянием посмотрела на Виктора, — друзей у меня тоже нет. Я одна. А в квартиру я не вернусь. Да и нельзя, наверное?

— Нельзя, — согласился Виктор. — Она теперь опечатана. Что же будем делать?

— Будем? — удивилась она. — При чем здесь вы? Вы извините, что я так вот. Пристала к вам. Я пойду, вы извините.

Виктор удержал ее за руку.

— Давайте так, Нина. Вот вам ключи от моей комнаты. А вот — адрес, — Виктор написал несколько строк на обрывке бумаги. — Если соседи дома — покажите им мою записку. Они хорошие люди, приставать с вопросами не станут.

— А вы? — растерянно спросила она.

— Обо мне не беспокойтесь. У меня много товарищей, да я и у бати могу пока пожить. У него квартира на улице Горького!

— У вас есть отец? — удивилась Нина. — Как странно. А кто он?

— Кондратьев. Вы его знаете.

— Он ваш отец? — Нина даже остановилась. — Боже мой.

— Что, не похожи?

— Какой вы счастливый. У вас такой… такой отец. А у меня. А у меня — такой… — Она заплакала…

— Да что вы, — растерялся Виктор. — Не плачьте, неудобно. — Он достал платок и начал торопливо и неумело вытирать ей глаза. — Пойдемте, я провожу вас.

— Нет! — Она протянула ему ключи. — Я не пойду. Я не должна. Вы очень добрый человек, но я не могу. Вы не беспокойтесь: я приду через три дня, я не убегу. — Она горько усмехнулась. — Зачем? И куда?

— А жить? Жить где будете? — заволновался Виктор. — Нет, я вас не отпущу. Глупости все это. Хороший человек ни про вас, ни про меня ничего худого не подумает и не скажет. А на плохих — плевать! Верно я говорю?

— Верно, — улыбнулась она сквозь слезы. — Скажите, у вас все умеют так убеждать?