Повесть об уголовном розыске

Прошла неделя, минула вторая. Коля очень боялся, как сложатся отношения Маши и Маруськи, но шел напролом: приглашал Маруську в гости; по вечерам, когда изредка бывал свободен, тащил к ней Машу и с ужасом ждал, когда же разразится скандал. Но ничего не произошло. Маша и Маруська вместе ходили стирать, иногда, если были продукты, готовили по воскресеньям; когда не было дежурств или вызова на задание, Маша водила всех по городу и рассказывала о прошлом Петербурга. Знала она множество интереснейших подробностей: про 47 букв в надписи на фронтоне Михайловского замка и сбывшееся предсказание юродивой Ксении, которая на всех углах кричала, что император Павел умрет на сорок седьмом году жизни; рассказывала о казни декабристов, о том, как их тела везли ночью на Голодай, чтобы тайно зарыть на берегу залива, - и все слушали восхищенно и только вздыхали, по-хорошему завидуя ее памяти и умению рассказывать… А с Витькой у Маши так ничего и не получилось. Мальчишка дичился, разговаривал неохотно и всячески давал понять, что слишком красивая Маша просто-напросто обобрала простофилю Маруську.

…Пришел поезд. Из третьего вагона вылетела улыбающаяся Маруська. Витька повис у нее на шее. Потом Маруська расцеловалась с Машей, а Коле пожала руку и сказала:

– Знаешь, кто выступал? Сам Калинин! Знаешь, что сказал? Главное, говорит, свято блюсти революционную законность. И черепок знаниями наполнять! Я к нему в перерыве подошла, говорю - а мы все на вашем станке в "Старом арсенале" работали! Вы, спрашивает, давно в милиции? Говорю: с первого дня. Он - веришь - при всех меня чмокнул и говорит: это очень хорошо, что в нашей милиции работают женщины! Потому что присутствие женщины всегда смягчает нравы и облагораживает окружающих, делает их гуманнее. А советская милиция должна быть прежде всего гуманной, потому что она - детище самой гуманной революции всех времен и народов!

– Хорошо сказал, - согласился Коля. - Только вот Кузьмичев считает, что твое присутствие в управлении как раз мешает. И знаешь, почему? Другой раз на допросе надо бы и матом завернуть, а нельзя. Хоть ты и опер, а все - женщина.

– Кузьмичев ваш - дрянь, - непримиримо сказала Маша. - Карьерист.

– Думаю, что он посложнее, - нахмурилась Маруська. - Ладно, поехали домой, братки. Кстати тебе, Коля, самый горячий привет от Трепанова, Никифорова и Афиногена. Между прочим, ухаживал за мной… - Она улыбнулась.

– Афиноген? - удивился Коля. - Вроде бы он женщинами никогда не интересовался.

– Не-е… - Маруська покраснела. - Никифоров. Но я ему прямо сказала: однолюбка я. Все понял, отстал. И тут, говорит, этот Кондратьев мне дорогу перешел!

– Пирог я сделала, - вздохнула Маша. - Поедемте, засохнет. С картошкой пирог, редкость…

– Ну, вот, - расстроилась Маруська. - Кажись, я тебя обидела. Ты извини. Я, Маша, человек открытый, говорю, что думаю. Шутила я, конечно. Но ваша любовь для меня - святая, ты это знай. А насчет пирога - в другой раз. Меня ждут в управлении. Витька, поедешь домой к тете Маше. Коля, ты со мной?

– С тобой, - Коля посмотрел на Витьку, подумал: "Сейчас скажет что-нибудь такое… нехорошее".

– Поеду, - сказал Витька. - Мы вас подождем.

– Подождем, - улыбнулась Маша. - Пасьянс разложим, я тебе про Смольный расскажу…

– Не-е… - Витька отмахнулся. - Пасьянс - это буржуазное.

Они ушли. Коля и Маруська сели на "пятерку". Трамвай загромыхал по Невскому.

– Ну как? - спросил Коля. - Какая обстановка?

– Голод, Коля, - тихо сказала Маруська. - Сотни тысяч умирают от голода. Уголовщина дала такую вспышку - никто и думать не мог. Страшно делается.

– Думаешь, не выдержим?

– Нет. Так не думаю. - Маруська посмотрела ему в глаза. - Только будет нам очень трудно и плохо, Коля. Всей стране. - Она нахмурилась. - Ничего… Поборемся. Главная задача сейчас - справиться с бандитизмом.

– Это мы понимаем. - Коля улыбнулся. - А я вот учиться надумал. За этот год одолею историю Соловьева. А на следующий - прочитаю всего Маркса!

Маруська посмотрела на него с уважением.

– А что. Ты упрямый, усидчивый. У тебя получится. А я вот никак не могу. Нет у меня задатков к этому делу.

– Неправда это, - Коля покачал головой. - Задатки у всех есть. Только один стремится, а другой топчется, вот и все. Ты вот что учти: придет такое время - и оно не за горами, - когда одним горлом не возьмешь. Знания потребуются, поняла?

– Все поняла, а читать не люблю, - грустно улыбнулась Маруська.

– Я тебя втяну, - сказал Коля. - Я как понимаю? Есть профессия: оперативный работник уголовного розыска. В чем она состоит? Применяя научно-технические и психологические методы розыска, проникать в самое нутро преступного мира и разлагать его. Пресекать возможные преступления. А уже совершенные - безотказно раскрывать! Что для этого надо? Опыт, знания, человечность. Правильно я говорю?

– Ох, Коля, - сказала Маруська не то в шутку, не то серьезно. - Будешь ты еще всеми нами командовать. И не здесь, в Петрограде. В Москве ты будешь. Народным комиссаром внутренних дел, попомни мое слово!

– Да будет изгиляться-то, - обиделся Коля. - Я тебе душу открываю, а ты…