Повесть об уголовном розыске

– Маша, я не в бакалейной лавочке служу, - обиделся Коля. - Это ты, наконец, пойми: есть вещи, о которых я не имею права говорить даже с тобой. Что такое служебная тайна, представляешь?

Вернулся Басаргин, прикурил от уголька:

– Впереди еще один завал, посерьезнее. И засада.

– Что решил?

– Поедем в объезд, через Сосновку.

Затоптали костер, Коля запряг лошадь. Подсохло, ехать было гораздо легче, чем днем, копыта бойко цокали по затвердевшей дороге.

– Слышь, - сказал Коля и тронул Басаргина за плечо. - А должно быть все наоборот.

– Что? - обернулся Басаргин.

– Мы их должны за горло держать. А не они нас.

– Дай срок, - кивнул Басаргин. - Ты о своем плане не договорил, прервали нас тогда. Что за план?

– Теперь не торопи, - улыбнулся Коля. - Придет время - узнаешь. Додумываю я кое-какие вопросы.

В Сосновку въехали на рассвете. Орали петухи, шли по воду самые хозяйственные бабы, под крышами тянул голубоватый дымок. Избы были бедные, под соломой, вместо заборов - частоколы из хвороста. У самой нищей, наполовину вросшей в землю, Басаргин придержал лошадей. Вышла пожилая женщина, поклонилась:

– Здоров, Анисим. Чего в наши края занесло? Или беда какая?

– Здравствуй, Платонида. Нет беды, однако ружьишко, что я Лукичу дал, в порядке?

– Стрелял из него, - улыбнулась Платонида. - Лупит почем зря! А Лукич - вон он, с гостями.

На лужайке тарахтел старенький, видавший виды "фордзон". Около него суетились три человека в замасленных рабочих спецовках, а рядом с ними - низкорослый мужичонка в драной поддевке - Лукич. Неподалеку стоял и упоенно ковырял в носу мальчишка лет семи.

– Эй, Лукич! - крикнул Басаргин. - Чего это у вас? Танк?

– У-у, Анисим! - обрадовался Лукич. - А я, уж загоревал - у нас слух пустили, будто тебя лесные ухлопали, ан - шалишь! Целый наш заступник! Мужики, - повернулся он к рабочим, - знакомьтесь: это власть нашенская, а это, Анисим, аж с самой Москвы, с завода АМО мужики приехали, говорят: будем таперича вашими… этими… - Лукич замялся и с тоской посмотрел на рабочих.

– Шефы ихние мы теперь будем, - улыбнулся рабочий. - Вот трактор собрали. Артель надо делать!

– Надо! - подхватил Лукич и взял лошадь Басаргина под уздцы. - Заворачивай ко мне без никаких! Эй, Платонида! Тащи гостям по кружке молока! Без никаких! Ну-ка, сынок, - обратился он к мальчонке, - дуй к матери, одна нога здесь, другая - там!

– Да у тебя самого дети, не надо молока, - сказал Басаргин. - Что у тебя за манера - ровно околоточному подношения вечно делать?

– Околоточному мы не молока, мы ему штоф водки ставили, - улыбнулся Лукич. - А ты - наш, плоть, можно сказать, от плоти, тебе молочка поднести - нам одно удовольствие!

Мальчик убежал, а Лукич продолжал тараторить:

– Ну чего там насчет артели говорят? Даешь или как? Ты знак только дай - я деревню вмиг подыму, сообща через год сыты будем, уж я уверен! Если же все подымутся, да в поле, да и по кулачью разом - это о-ё-ён! От кулачья мокро останется!

– Будет артель, Лукич, - улыбнулся Басаргин. - Дай срок с бандами управиться.

– Э-э-э… - Лукич махнул рукой. - Хоть тебя и Оглоблей кличут - толку нет! Нешто ты один много наработаешь?

– Ну, ты помоги, - улыбнулся Басаргин. - Ружье я тебе на что дал?

– И помогу! - задористо крикнул Лукич. - Укажи, куда бить, - и я в лучшем виде! И общество подыму! Нешто против общества они сила? Солома они! - Довольный своей речью и впечатлением, которое произвел на Колю и Машу, Лукич, наконец, замолчал.

Мальчик принес крынку молока и кружку. Басаргин налил Маше, потом Коле, потом выпил сам. Вернул кружку Лукичу, сказал:

– А насчет подмоги - я без шуток. Если можешь людей поднять, - ничего, кроме спасибо, не будет.

– Трудное дело, - посерьезнел Лукич. - Боятся некоторые. Пули, они и в кулацких обрезах полновесные. Опасаются, одним словом.

– Дурак не опасается, - заметил Басаргин. - Я между прочим, тоже опасаюсь. Шефов побереги, - он кивнул в сторону рабочих.

– Будь в надежде, ружьишко хорошее дал. Да у них у самих наган есть, - сказал Лукич. - А насчет деревенских ты не куксись: я их обратаю - слово и дело!

– Бывай! - Басаргин подошел вплотную к Лукичу, тихо спросил: - Слышь, Потылиха косоротая у вас не появлялась?

– Не видать. Дней пять, как не было.

– А пять дней назад? - оживился Басаргин.

Коля подошел поближе, прислушался.

– Забегала, воду пила. В город зачем-то ездила. Она, вправду сказать, мне не докладалась, да я у ей в солопе билет с железки нашел…

– По карманам лазишь? - погрозил пальцем Басаргин.

– Случайно, - покраснел Лукич. - Платонида клопа у ей на солопе углядела, пошла трясти, ну, билет и выскочил…

– А Феденьки не видать?

– Это грельского дурачка, что ли? - уточнил Лукич. - Не-е. Этого лет несколько, как нету.

– Ну, все. - Басаргин развернул лошадей. - Бывай.

Лукич долго стоял и махал рукой - до тех пор, пока лесная чаща не скрыла и телегу, и сидящих в ней людей.

– Славный у него пацан, - вздохнул Коля. - А у нас с тобой. Н-да… - он посмотрел на Машу.

– Не я так решила, - в свою очередь вздохнула Маша. - Это твоя теория, дорогой.