Повесть об уголовном розыске

– Благодетеля предал! - заорал Арсений. - А что тебе поп… отец Серафим завещал - забыл, гад? А что я тебе говорил - забыл? Тебя всюду найдут! Конец тебе! Отжил ты!

– Чего это я предал? - смутился Коля. - Говорите и не думаете.

– Не тушуйся, парень, - подбодрил Колю вислоусый. - Бушмакин моя фамилия. Ты все правильно сделал. Честному человеку с ворьем не по пути, это запомни.

Между тем гвардейцы отвели обоих задержанных к стене. Скорее это была не стена, а каменный забор-перегородка, соединявшая два дома.

– Граждане! - спросил старший. - Бандиты уличены в убийстве и грабеже! Взяты с поличным! Кто хочет сказать слово в их защиту? Есть такие? Говорите, мы гарантируем безопасность!

Толпа молчала.

– Готовьсь! - протяжно крикнул старший.

Клацнули затворы.

Гвардейцы вскинули винтовки.

– Именем революции! Пли!

Сухо треснул залп. Бандиты вдавились в стену и рухнули.

– К ноге! - негромко скомандовал старший. - За мной - шагом марш.

Свернули на Морскую. Шли не торопясь - старший впереди, за ним конвойные вели Чинушу-Арсения, последними шагали Коля и Бушмакин.

Чинуша шел нервно - дергался, оглядывался, истерично улыбался. Коля вдруг поймал его отчаянный взгляд и даже зажмурился. Бушмакин заметил это, спросил:

– Он тебе кто?

– Не знаю, - нехотя отозвался Коля. - Так… А что ему теперь будет?

– Не знаю, - в тон Коле сказал Бушмакин и жестко добавил: - Что заслужил - то и будет.

Подошли к особняку с портиком и колоннами.

На тяжелых дверях с позеленевшими медными ручками торчал наспех прибитый кусок фанеры с надписью: "Комитет революционной охраны".

– Заходи, - старший распахнул дверь.

В огромном зале, уставленном старинной мебелью - белой, с золотом, в стиле Людовика XVI, за колченогим столом сидел человек в кожаной куртке, сплошь, до глаз заросший черной окладистой бородой.

– Товарищ, Сергеев, - доложил старший. - С поличным задержаны двое из шайки Сени Милого. Убили и ограбили женщину. Свидетели подтвердили. Бандиты расстреляны на месте. Этого, - он кивнул на Чинушу, - объявил нам вот этот парень, - старший подтолкнул к столу Колю.

– Документы имеются? - спросил Сергеев.

– Не-е… - Коля покачал головой. - Из деревни мы… Псковские. Грель - деревня наша.

– А у вас? - спросил Сергеев у Чинуши.

Тот вытащил трясущимися руками паспорт, протянул Сергееву.

– Так… - Сергеев прочитал первую страницу и недобро прищурился. - А у нас к вам счет, Арсений Александрович!

– Какой счет? - взвизгнул Чинуша. - Я давно чист! Полиция не имеет ко мне никаких претензий!

Сергеев тяжело на него посмотрел:

– То, что вам царская полиция могла предъявить, об этом говорить не будем. Это - прошлое. У вас была возможность подвести под ним черту, вы не захотели. Уже при Советской власти, тридцатого октября вы ограбили гражданина Аникушина. Второго ноября ограбили и убили гражданку Незнамову. Труп вы сбросили в канал… У нас есть доказательства.

– Плевать мне на ваши доказательства! - фальцетом выкрикнул Чинуша. - Немедленно выпустите меня отсюда!

– Увести! - приказал Сергеев.

Конвойный тронул Чинушу за рукав:

– Пойдем…

– Куда? Зачем? Нет!!! - Чинуша бросился к дверям, но его схватили под руки и повели.

– А-а-а-а!!! - закричал Чинуша. - Мразь! Свиньи! Быдло вонючее! Убивать! Убивать вас! Всех! До одного! На фонари взбесившихся Хамов! За ноги!

Громыхнула дверь.

– Что ему будет? - с трудом спросил Коля.

– Расстрел, - спокойно ответил Сергеев.

Потрясенный Коля молча смотрел на Сергеева.

– А ты как думал? - строго спросил Сергеев. - Ты думал - разговоры с ними разговаривать? А вы кто такой? - обратился он к Бушмакину.

– С патронного я, - Бушмакин протянул Сергееву паспорт. - Токарь.

– Партиец?

– Так точно, - улыбнулся Бушмакин. - С тысяча девятьсот двенадцатого.

– А я - с тысяча девятьсот второго, - в свою очередь улыбнулся Сергеев. - Спасибо, что помог.

– Чего там, - Бушмакин махнул рукой. - Дело общее.

Где-то внизу, в подвале, глухо ударил винтовочный залп - словно детская хлопушка выстрелила.

Все поняв, Коля испуганно прижался к Бушмакину.

– Ну, парень. Что будем с тобой делать? - спросил Сергеев. - Может быть, вернешься назад, в свою деревню?

– Не-е… - Коля замотал головой. - Дом наш сгорел. И отец с матерью - тоже. Куда же мне назад?

– Верно, - кивнул Сергеев. - Назад тебе нельзя… А здесь, в Питере, кто у тебя?

– Того уже нет, - Коля оглянулся на дверь, в которую увели Чинушу.

– Я считаю, пусть остается, - вдруг сказал Бушмакин. - Чего ему в деревне делать? А здесь - человеком станет! В Питере теперь куется мировая история! Считай, парень, что тебе сильно повезло!

– А жить где? - с сомнением спросил Сергеев.

– А у меня! - улыбнулся Бушмакин. - Определю его на завод, и точка! У рабочего класса будет пополнение.

– Ну и хорошо, - согласился Сергеев. - Если что понадобится, - заходите. Чем смогу - помогу.

Бушмакин жил на Сергиевской, в красивом бело-зеленом доме, построенном в стиле позднего барокко. Собственно, жил он не в парадном здании, которое выходило фасадом на улицу, а во флигеле. Комната у Бушмакина была большая, с двумя окнами и высоким потолком.

– Ну и ну, - только и смог сказать Коля, когда они пришли.