Повести

— Музей мы перевезем, и… вы бросьте мне глаза отводить: у вас даже объявления не повешено, когда он открыт.

Арефьев на секунду смолк, как бы для того, чтобы дать ответить учителю. Тот медленно задвигал губами, точно пережевывал собиравшиеся слова возражения. И Арефьев, не дождавшись ответа, заговорил, словно нажимал каждым своим словом какую-то невидимую педаль:

— Товарищ! В двенадцать часов придут… красноармейцы. Они поступят в ваше… распоряжение! Они вынесут все эти музейные коллекции куда вы укажете! За сегодня очищена будет половина помещения!

— Я не могу, — забормотал преподаватель. — Говорите с наробразом… И притом здесь… гм… находится библиотека.

— Библиотека?.. Ее перевозить не надо. А с наробразом я буду говорить завтра. Сегодня слушатели курсов должны спать под крышей. В двенадцать придут красноармейцы… и раз вы не хотите принимать участия в переноске ваших музейных ценностей… мы перенесем их сами… но можем нарушить вашу классификацию…

Задребезжал телефон.

— Да, Арефьев слушает. В двенадцать, как вчера условлено. Очень хорошо. А в четыре — кровати. Как не дают? Напишите мандат на мое имя, и я сам достану. Заеду через час. Желаю здравствовать.

Педагог повернулся и понуро пошел к зданию, в запаутиненные комнаты музея, дожидаться красноармейцев.

ГЛАВА ВТОРАЯ