Повести

Иоанн Цимисхий, в шлеме и блестящем панцире, ехал на сером арабском коне. Широкогрудый, с рыжей бородой и горбатым носом, он твердо сидел в седле, упершись в стремена красными сапогами (все императоры Византии носили красные сапоги).

Тысяча «бессмертных» (отборных телохранителей) следовала за базилевсом. Иногда он останавливался и пропускал мимо себя воинские отряды: при этом пешие воины падали на колени, всадники же поднимали правую руку, оставаясь сидеть на конях.

Войска медленно подвигались по широкой дороге.

Шли копейщики, лучники, метатели дротиков, воины с одними пращами у пояса и воины с громадными, тяжкими копьями.

Проходила конница. Она была главною силою греков. Среди всадников выделялся особый отряд — катафракты, что значило «защищенные». Плащи развевались на них, пристегнутые поверх панцирей; железные шлемы закрывали лица; помимо мечей, у них были граненые булавы и пики; их кони важно переступали ногами, прикрытые войлочной броней.

За войсками тянулись осадные машины, повозки с каменными ядрами и трубами для метания горючей смеси.

Вся Византия, с ее панцирной конницей, таранами и огнеметами, шла против болгар и русских, у которых, кроме стрел и мечей, не было ничего…

В Андрианополе императора ожидали лазутчики. Они донесли, что проходы в Балканских горах свободны.

Святослав, заключив мир с греками, был спокоен и не думал об охране горных теснин.

А теснины эти открывали дорогу в Болгарию. Они назывались Железными Воротами, или Клиссурами. Болгары не раз истребляли там византийские полчища, потому что ущелья эти было легко защищать.

Император обрадовался, узнав, что Клиссуры свободны, и быстро двинулся к балканским предгорьям. А враги Святослава — преславские бояре и воеводы — стали в ущельях, поджидая греческие войска.

Низко кланяясь им, пропустили их бояре в свое государство, и воины императора, перевалив через горы, пошли по болгарской земле.

Под щедрым солнцем зеленели поля. Синели в тумане леса и горы. Среди садов и пашен лежали деревни. Сверкали обмазанные белой глиной хаты. Тихие реки блестели, как серебряные пояса.

Цимисхий внезапно появился перед Преславой. Он приказал войскам бить в литавры и трубить в трубы, чтобы нагнать на русских страх.

Было раннее утро. Свенельд выводил из ворот дружину для ратного учения под крепостной стеною. Все воины держали большие щиты, закрывавшие их с головы до ног.

Увидев врага, они подняли щиты на плечи и стали в боевой порядок. С громким кличем устремились на них греки. Но русские долго не уступали поля, и только натиск отборной вражеской конницы заставил их укрыться за городской стеной.

Стена была высокая, деревянная. Вторая такая же стена, внутри города, окружала царский дворец.

Весь день и всю ночь простояли греки в поле, а утром, вломившись в город, кинулись на приступ дворцовых стен.

Но русские и болгары дружно встретили их камнями и стрелами.

Снова и снова лезли на приступ греки, но нигде не могли прорваться, и Цимисхий приказал пустить в дело огонь.

Горящие головни полетели на стены и кровли. И запылала Преслава.

Тогда защитники ее вышли из своего убежища, решив биться до конца.

С особенной яростью сражались болгары. Окруженные врагом, они падали под его мечами и копьями, но никто не просил пощады.

Свенельд с частью дружины и болгарскими воинами пробился и ушел к Доростолу. Вместе с русскими ушел из города Калокир.

А Иоанн Цимисхий, взяв Преславу, переименовал ее в Иоанниополь; занятые болгарские земли он объявил греческими, царя Бориса с женой и детьми отослал пленниками в Византию, а воинам своим позволил разграбить преславские церкви и дворцы.

После этого император двинулся дальше…

На шестой день Цимисхий подошел к Доростолу. Крепость высилась на берегу Дуная. Она казалась безлюдной и не готовой к отпору — на ее стенах и башнях не видно было людей.

Но это только казалось. Греки приблизились и увидели русских: они стояли под крепостью, построившись к битве, словно стена из красных щитов.

День был ветреный: волны ходили по реке, облака неслись над холмами. На равнине, среди холмов, окружавших город, император построил свои войска.

Он расставил свою конницу, пращников, лучников и подал знак к сражению. Но русские отбили всадников и не сошли с места. В течение дня они отразили греков двенадцать раз.

Лишь на закате, когда вся византийская конница сделала натиск на левое крыло русских, они медленно отошли в крепость и укрылись за ее стенами.

Тогда греки расположились при Доростоле лагерем. Они выбрали для него самый высокий холм. Свой стан они прочно укрепили — обвели его рвом и обнесли валом, а на валу водрузили копья, навесив на них щиты.

На другой день к вечеру греки увидели небывалое зрелище: «руссы» выступили из крепости в конном строю.

Они сражались обычно пешими, конницы у них не было. Но Святослав, зная, что всадники — главная сила греков, посадил и своих воинов на коней.

Это были кони болгарской породы — рослые, с тощими, длинными мордами; под низкими седлами пестрели ковровые чепраки.

Русские медленно выезжали в поле. Навстречу им неслась конница византийцев.