Повести древних лет. Хроники IX века в четырех книгах, одиннадцати частях

Ему не удастся сделаться владыкой фиордов, королем Вестфольда?! Пусть… Недоступное не существовало для практичного воображения Оттара, невозможное не стоило даже сожаления. Нидаросский ярл был убежден, что всегда останется самим собой и сумеет сохранить свободу. Так, как он понимал это слово…

Глава четвертая

1

На всенародный тинг собрались в Сигтуну, расположенную на берегах великого Маэларского озера в глубине земли фиордов. Зима связала озера, реки и ручьи, скрепила болота и везде открыла пути. Всенародные тинги назначаются зимой. Шли пешком, толкая санки с высоким сиденьем, укрепленным на прочных, выгнутых лыжах. Такие санки легко катить по проложенному следу, поместив на сиденье человека или груз, равный его весу. Бондэр становился на задние концы лыж и скользил, отталкиваясь то одной, то другой ногой, а с уклонов слетал птицей.

Ехали на парных вереницах собак, запряженных в низкие сани. Ехали на оленях, как лапоны. Ехали на косматых лошадях, низкорослых, большеголовых, но резвых и не знающих устали.

Как нити паутины стягиваются к центральному кольцу, где сидит хозяин-паук, так все дороги, дорожки, тропы и тропочки вели в Сигтуну. Можно было не опасаться сворачивать на свежий след, который уходил в лес, если он начинался в нужном направлении. Это прошел кто-то, кто хорошо знал местность и сокращал свой путь к общей цели.

Бондэры, бондэры и бондэры… Лишь изредка встречался свободный ярл со свитой.

Оттар оставил Гильдис в Скирингссале и отправился на тинг в сопровождении нескольких спутников. Почти никто не захотел поехать с ярлом.

Викинги спускали в кутежах, распутстве и чудовищном обжорстве свои доли добычи. Ярл мог приказать, его бы послушались, и он мог явиться на тинг, окруженный великолепной свитой. Но к чему? Даже для него тинг был чуждым делом, он сознавал это. Ему не были нужны законы и решения, законы были чужды и стеснительны. А викинги, не рассуждая, следовали своему инстинкту.

И что им делать в Сигтуне? Встречаться с друзьями и обсуждать общие дела, как бондэры? Друзья сидели здесь, в веселых домах Скирингссала и в гордах, в усадьбах ярлов. Сойтись с врагом и разрешить старую ссору? Убийство в Сигтуне и во время тинга грозило еще более верной казнью, чем в Скирингссале. Быть может, обсудить законы, полезные для земли фиордов? Какие законы? Сухой земли? Викинг рожден на море, живет на море и умрет на соленой воде! Он знает лишь право собственного своеволия. Нельзя воевать и брать добычу в одиночку, поэтому викинг умеет подчиняться ярлу. Но любой закон любой страны – враг.

Нидаросский ярл не собирался внушать своим викингам другие взгляды: как дерево используют в соответствии с его прочностью и размерами, так и человеком пользуются таким, каков он есть. Для Оттара это было несомненной истиной. Действительно, к чему пытаться ловить китов тресковыми сетями, бить навагу китовыми гарпунами или выращивать желуди на сосне!

Для приличия Оттар нуждался в небольшой свите, и только. Он не чувствовал себя ни послом, ни наблюдателем. Немного любознательности, несколько наблюдений. Он ехал как разведчик, как лазутчик.

В высокой выхухолевой шапке с бобровой тульей, в длинном плаще черного сукна, широко отороченном горностаем, нидаросский ярл сидел в санях рядом с Грамом. Мажордом захотел побывать в Сигтуне, чтобы поразнюхать новости.

Плащ ярла был подбит голубым песцовым мехом и стянут тяжелыми серебряными застежками. Под плащом был красный суконный кафтан с золотыми грудными и нарукавными украшениями. На цепочке висел кривой арабский нож с рукояткой белой кости – игрушка, а не оружие для сильной руки ярла. На тинг запрещалось являться вооруженным. На шее ярла висело тяжелое ожерелье с цветными сверкающими камнями, выбранное для него Гильдис в тайнике Нидаросского горда.

Гильдис… Оттар вспомнил о женщинах, которыми торговали арабские и греческие купцы. Взять совсем или на время?..

Предупреждая пешеходов, загородивших дорогу, Грам пронзительно закричал. Хитрый гном. Он не забыл в первый же день сказать и о женщинах. Нет. Еще нет. И конечно, не дома. И вероятно, позже, когда Гильдис родит сына.

Давая дорогу, бондэры расступились и сошли в снег. Они стояли около своих высоких санок, ожидая, чтобы проехал свободный ярл. Могучие фигуры, суровые лица. Одно напомнило Оттару Рёкина. «Почему бы и нет? Все дети Вотана – братья», – думал нидаросский ярл. Бондэры, отдающиеся труду траллсов, заслуживали презрения. Однако же они оставались носителями чистой, благородной крови и для Оттара были бесконечно выше ничтожных смешанных рас, населявших низкие земли…

Лошади шли в гору шагом, и ярл развлекался, рассматривая бондэров. Этот похож на Свавильда. Вот Эстольд. И кабан Грольф. Женщины были почти так же рослы, как мужчины. Под капюшоном мелькнуло лицо, вновь, но по-иному напомнившее о Гильдис.

«Какие викинги получились бы из них! Вне зависимости от своей воли, они несут в себе неизменное зерно рода и передают его по наследству. Они могли бы по праву владеть всем миром. Какие викинги!» – мечтал Оттар.