Повести и рассказы

— У меня нет никакого сотрясения мозга. Ничего страшного. Побереги дыхание для следующего восхождения. Черт возьми, от тебя одни неприятности и я знал это с самого начала. С этого момента я просто буду знать это немного лучше, вот и все.

— У тебя здоровенная шишка. Но, во всяком случае, кровотечение прекратилось. Мне действительно жаль, Бен.

— Черт возьми, Томми, я прекрасно провел время.

За свои хлопоты я получил три четверти прекрасного плоского щитообразного морского ежа, застывшего в фунте породы и увидел эту безумную улыбку. Я очень гордился плоским ежом и повсюду показывал его, пока владелец магазина не сослался на греческий закон о древностях и не конфисковал его. С тем, что еще осталось в моей комнате, я не мог жаловаться.

Несколько дней, пока заживала голова, я держался подальше от солнца и Томми составлял мне компанию. Наши женщины отправились в Ханью пешком через Ущелье[22] и мы остались одни. Рябиновая настойка на рынке была дешевой, поэтому мы пили там, и время от времени кто-нибудь поднимался с туристического пляжа и присоединялся к нам, чтобы пропустить стаканчик, а затем снова спускался вниз. Но французы находились на Красном пляже каждый день, так что мы почти не видели их до ночи облавы.

Внизу у моря было местечко, где кальмары

были хорошо приготовлены и всегда свежие, поэтому нам нравилось есть их там. Оттуда открывался вид на крошечную гавань с туристическим пляжем рядом с ней, затем на скалы с пещерами, в которых туристы спали годами, пока город не стал знаменитым, а значит, слишком многолюдным и слишком подверженным наркотрафику, так что пещеры становились запретными выходом к морю на быстрый чудесный закат. Рестораны располагались вдоль всей этой полосы гавани, но только в одном была лучшая еда и самый лучший вид из всех.

Однажды вечером, когда мы заканчивали ужинать, в соседний ресторан вошли шестеро полицейских и огляделись. Было очень удивительно видеть их там. В городе редко можно было увидеть полицейского и уж точно не шестерых вместе. Своей полиции в Матале не было, ее приходилось приглашать со стороны. Но ходили слухи, что накануне вечером в палаточном городке произошла какая-то кража, и, очевидно, добыча была крупной. Паспорта, дорожные чеки, валюта. Даже одна или две кредитные карточки.

Подозрение пало на французов. В ресторане их было шестеро. Полицейские вытащили их из кресел и потребовали предъявить паспорта. Пока проверялись паспорта, раздавались крики и ругательства, а затем прибыло еще несколько полицейских с несколькими французами на буксире.

В итоге было собрано около тридцати французов. Полицейские согнали всю эту компанию на пляж и бросили их рюкзаки и чемоданы на песок, пока мы смотрели и пили коньяк.

Копы действовали тщательно. Они проверили все. Французы были в ярости, но ничего не могли поделать. Вскоре пляж больше походил на городскую свалку, чем на туристический пляж. Французы кричали, полиция кричала, а весь город наблюдал за происходящим из ресторанов и с береговой линии.

Я никогда раньше не видел греческого правосудия.

Это было неприятно, но, во всяком случае, не для меня.

Копы не пропустили ни одного француза. Я поискал глазами девушку, которая вытирала мне голову. Она тоже была там. Там были все французы из города. Девушка, казалось, изо всех сил старалась держать себя в руках. Сейчас она выглядела еще лучше, чем тогда на пляже. Она что-то объясняла полицейскому, и когда она говорила, ее длинные тонкие руки непрерывно двигались, а когда замолкала, они переставали двигаться и слегка дрожали. Она была стройной и очень красивой.

Все это заняло больше часа, но, в конце концов, копы позволили толпе собрать вещи и разойтись, а сами толкали двух угрюмых несчастных мальчишек впереди себя вверх по холму к полицейскому фургону. Их шелка были поношенными и грязными, один из них был крупным парнем, и было видно, что он своего рода лидер, что у него есть достоинство, и что он только что проиграл очень важную битву. Мне было немного жаль его, хотя мне казалось, что воровать в чужой стране — это, наверное, очень глупо. С другой стороны, перевозить наркотики, вероятно, тоже было не очень умно.

Мы допили вино и пошли в "Дельфин", где спиртное было дешевле, и звучала рок-музыка пятидесятых, которую мы любили слушать. Это заведение закрывалось самым последним в городе, и было лучшим местом, где можно было найти женщину, так как только там была танцплощадка. Мы прошли мимо "воронка", увидели, что внутри находятся французы и, похоже, копы устроили им серьезную взбучку. Лицо здоровяка было суровым и презрительным, а другой паренек плакал.

Смотреть на это было неприятно, поэтому мы быстро прошли мимо.