Повести и рассказы

Г р у н е р т. Целая неделя, оо-ох!.. Никогда так не болела…

(Вбегает Марихен.)

2.

Грунерт, фрау Грунерт, Марихен.

М а р и х е н. Там этот пришел, как его… который книжки продает. Пустить?

Г р у н е р т. Пусти… Да только запри за ним дверь.

М а р и х е н. Того, который короля увез, поймали. Один дяденька с ружьем говорил, что у него нос отрежут, чтобы он королей не прятал.

Г р у н е р т. Ступай, ступай, дура!

(Марихен убегает.)

3.

Грунерт, фрау Грунерт.

Ф р. Г р у н е р т. Кому это нос будут резать?

Г р у н е р т. Тем, кто его тычет, куда не нужно!

Ф р. Г р у н е р т. Король-то, говорят, и знать ничего не хочет. Заперся в крепости…

Г р у н е р т. Нет, о тебе справлялся, как, говорит, фрау Грунерт поживает, передайте ей о моем беспокойстве. О-ох, Господи!

(Входит Клоц.)

4.

Грунерт, фрау Грунерт, Клоц.

К л о ц. Добрый вечер! Не думал, что дойду: на каждом углу останавливают!

Г р у н е р т. Долго еще проканителятся с этими негодяями?

К л о ц. Ах, господин Грунерт! Неужели вы не понимаете, что все это добрые патриоты? Неужели вы хотите, чтобы пруссаки затоптали нашу прекрасную родину своими сапожищами?

Г р у н е р т. Странные речи, если позволите… Если бы король призвал защищать отечество, я бы сам первый… А тут другое дело. Тут нис-про-вер-жение, да-с! А пруссаки за короля и против мятежников, негодяев, поляков, чехов…

К л о ц. Ради Бога! А конституция, парламент? Король не хочет признать народных представителей.

Г р у н е р т. Какие представители? Которые сами не признают королевской власти? Которые против закона, против Бога? Скажите, любезнейший, неужели во всей Саксонии не нашлось ни одного немца, который повел бы свой народ на защиту отечества, если бы дело было чисто? Почему главарем всей шайки выбрали русского проходимца, и он крутит и командует?

К л о ц. Он настоял на том, чтобы все дело передали польским офицерам.

Г р у н е р т. И правительство послушалось. Послушалось русского, хе-хе!..

Ф р. Г р у н е р т. Это тот самый, который с'ел у нас на целый талер и ушел, не заплативши?

Г р у н е р т. Да-с. Военный совет состоит из поляков, комендант народных сил — грек, а комендант всех комендантов — русский…

К л о ц. Действительно…

Г р у н е р т. И все это вместе называется защитой отечества. Какого, если позволите? Польского, греческого, русского?

(Вбегает Марихен.)

5.

Грунерт, фрау Грунерт, Клоц, Марихен.

М а р и х е н (задыхаясь от радости). Нынче ночью все стекла полопаются, во-как будут палить. Привезли пушки, боль-шу-ущие!

Г р у н е р т. Опять по улицам бегаешь?

(Сильный стук во входную дверь.)

Г р у н е р т. Т-с-с!

(Все притихают.

Стук раздается еще сильнее.)

Г о л о с с н а р у ж и. Именем народного правительства, приказываю открыть!

Г р у н е р т (грозит Марихен). Молчи!

Г о л о с с н а р у ж и. Именем народного правительства, открыть!

(Сильный стук.

Грунерт вскакивает, хватает стол, силится втащить его на ступеньки, чтобы забаррикадировать дверь. Просит знаками помочь ему.)

Г о л о с а с н а р у ж и. Что за дьявол, подохли, что ли, тут?.. Именем народного правительства… Ломай!

(Дверь трещит.)

Г р у н е р т (громко). Идем, идем, сейчас идем! (Возится со связкой ключей.) Сказано, что от народного правительства — и ладно, все будет сделано. При чем тут дверь?

Г о л о с с н а р у ж и. Не разговаривай!

Г р у н е р т. Ключа вот никак не найду… (Стук возобновляется.) Нашел, нашел! Пожалуйте!..

(Входят Рекель с отрядом повстанцев.)

6.

Грунерт, фрау Грунерт, Клоц, Марихен, Рекель, повстанцы.

Р е к е л ь. Оружие есть?

Г р у н е р т. Помилуйте, сударь, какое может быть оружие у мирного обывателя?

Р е к е л ь (показывая на стены). А это что?

П е р в ы й п о в с т а н е ц. Тут целый арсенал!

Г р у н е р т. Историческое, древнее, только историческое, если позволите…

В т о р о й п о в с т а н е ц. Добрые карабины!

Р е к е л ь. Почему вы не исполнили приказа провизорного правительства? (К повстанцам.) Забирайте!

Г р у н е р т. Если позволите, не пригодные к стрельбе, только исторические…

Р е к е л ь. Вас следовало бы арестовать. Извольте все уйти в ту комнату!

Г р у н е р т. Не одно, может быть, столетие без всякого употребления, только как древность… (Пятится.) Если бы имел оружие годное, долгом своим счел бы…

Р е к е л ь. Ваше место в коммунальной гвардии, а не за печкой. Стыдно!

(Клоц, фрау Грунерт скрываются в соседней комнате.)

Г р у н е р т (к Марихен). Пошла, пошла!

Р е к е л ь (удерживая Марихен, показывает Грунерту на дверь). Именем провизорного правительства!..

Г р у н е р т. Долгом своим счел бы… (Шмыгает за дверь.)

7.

Марихен, Рекель, повстанцы.

Р е к е л ь. Это твой хозяин, девочка?

М а р и х е н. У-гм-у!

Р е к е л ь. У него есть еще ружья?

М а р и х е н. А вы не скажете?

Р е к е л ь (смеясь). Хочешь, побожусь?

М а р и х е н. У него, дяденька, в спальной над кроватью два ружья висят, и ягташ, и ножик во-какой.

Р е к е л ь. Порох тоже есть?

М а р и х е н. Я не знаю.

Р е к е л ь. Ну, ладно.

П е р в ы й п о в с т а н е ц (собрав в груду оружие). Куда это?

Р е к е л ь. На Вильдштруфскую баррикаду. Один из вас останется со мной.

(Повстанцы уходят, унося на плечах оружие.)