Повести. Рассказы

— Доброе утро. Что случилось?

— У Павла Ивановича поезд через полтора часа, а эта балда не знает — на базар унеслась… — В глазах у Тамары дрожали слезы, она почти плакала. — Мы с Сергеем побежим ей навстречу, а вы, если нас через час не будет, прямо на вокзал идите. Мы туда примчимся…

— Она же с ума сойдет! — тихо сказала Александра. — Как же это Вы, Павел Иванович?..

Павел заходил по комнате.

— Ну, чего стоите? Марш! — прикрикнула Александра на Тамару.

— Тамара с Сергеем выбежали из комнаты.

Все трое замолчали. Тикали часы-ходики. Репродуктор играл бодрый спортивный марш:

«Физкультура! Ура! Ура! Будь готов!

Когда настанет час бить врагов,

От всех границ ты их отбивай,

Левый край, правый край, не зевай!..»

— Вот незадача! — Павел вздохнул, поднялся: — Побреюсь и пойдём…

Он ушел в умывальную комнату.

— Хороший человек, — вдруг сказала Венера.

— Мы тоже не какую-нибудь фифу за него отдаем, — серьезно заметила Александра.

— Да, — согласилась Венера. — Славная пара. Он ее любит, ты заметила?

— Ну, как дети, ей богу! — Александра ударила кулаком по коленке. — Как малые дети! Жених на границу уезжает, а ее нет!

Венера встала.

— Я ему пирогов заверну на дорогу…

В маленькой кассе-будочке Павел купил шесть перронных билетов, подал их контролеру.

— Тут должны подойти две девушки и юноша с ними. Наверное, будут опаздывать. Пропустите их, пожалуйста… Скажите, ждем у восьмого вагона…

— Будет сделано, товарищ военный, — полная женщина контролер взяла билеты.

— Такие, знаете… очень красивые девушки… Контролер улыбнулась:

— У нас в Ульяновске все девушки красивые, — она хитро посмотрела на пограничника. — Разве не так?

— Так, — согласился Павел.

— То-то! На всю Волгу гремим! Вы не беспокойтесь, товарищ командир, — узнаю…

Обежав весь базар, Тамара с Сергеем снова встретились у входа.

— Нет?

— Нет.

— Где же она? Ах, несчастье!

Другой дорогой они побежали к дому. Лизу увидели издалека, около киоска. Придерживая коленкой полную сумку с продуктами, она придирчиво выбирала мужской одеколон.

— Возьмите тогда «Двадцать лет РККА», гражданочка! — предлагал продавец, теряя терпение. — Немного дороже, зато запах, как в саду царя Соломона.

— Лизка-а! — голос у Тамары сорвался на плач.

Лиза повернула к ней лицо. Секунду назад счастливое и спокойное, оно вдруг разом переменилось, посерело, сникло от предчувствия чего-то ужасного, потому что и этот женский крик, и сама фигура Тамары, приближающейся к ней, несли с собой огромное и неотвратимое несчастье. Лиза это почувствовала и, не успев еще узнать, в чем дело, уронила на землю сумку — упали и рассыпались в пыли ягоды, спелые вишни… Тамара подошла, бессильно прислонилась к киоску. Глотнув воздуху, сказала:

— Павел уезжает.

— Когда?

Тамара посмотрела на маленькие ручные часики.

— В десять двадцать. Сейчас…

— Я побегу?.. — не двигаясь с места, скорее спросила, чем сказала Лиза.

Тамара покачала головой.

— Поздно… Осталось семь минут…

— Я все-таки побегу, — бесцветным голосом сказала она и снова осталась на месте. Тамара обняла ее, уронила голову на плечо, заплакала…

— Будем прощаться, — сказал Павел. — Что ж, ничего страшного. Все равно скоро увидимся. Скажите — пусть собирается в дорогу…

Они стояли спинами к вагону, смотрели в сторону входа на перрон. Печально пробил колокол. Пассажиры, теснясь, залезали в вагон, толпились за спиной кондуктора.

— Ничего страшного, — повторил Павел. — Жаль, конечно, что так глупо… — Улыбнувшись, протянул руку Александре. — Желаю успеха!

Подал руку Венере.

— Буду есть пироги и всю дорогу вспоминать Вас. Опять помолчали немного.

— За Лизавету не беспокойтесь…

— Я спокоен. Это счастье, что у нее такие подруги… В следующие каникулы приедете к нам в гости. Хорошо?

— Пора! — сказала Александра.

Он ступил на подножку.

— Скажите Лизе — пусть напишет. А я, в воскресенье приеду, — сразу дам телеграмму…

Поезд тронулся. Девушки замахали руками.

— Счастливо, Павел Иванович! Счастливо!

Вагон удалялся, а Павел, выглядывая из-за спины кондуктора, все смотрел туда, мимо подруг, где был вход на перрон. Потом прошел в угол тамбура к противоположной закрытой двери. Дрожащими пальцами достал папиросу…

В воскресенье утром Лизу разбудил репродуктор. Диктор объявил: «Московское время шесть часов утра. Сегодня воскресенье, 22 июня…»

Подруги спали или делали вид, что спят. Репродуктор все-таки здорово гремел. Лиза встала и убрала звук.

Она снова легла, но уже не спалось. Лежала с открытыми глазами, вспоминала…

Она встала и подошла к окну. В тени тополей дворник поливал цветы, его дочь, маленькая девочка играла в «классы» на расчерченном мелом тротуаре. Усталая пара — парень и девушка, держась за руки, возвращались домой, пробродив всю ночь. Город пробудился, но здесь, в строгой казенной комнате, куда не достало еще солнце, было тихо. Подруги спали. Она спрыгнула с подоконника, подошла к столу и опять задумалась… Взяла лист бумаги и села писать письмо. Написала: «Милый Паша…» И зачеркнула, смяла листок тетрадочной бумаги. Крупным ученическим почерком вывела:

«Дорогой Павел…» Но, помедлив, забраковала и это обращение.