Повести. Рассказы

Вскоре перед дворцом поставили большой золотой треножник с котлом, в котором варят быков, наполнили его водой, положили под него уголь из костей животных и развели огонь. Черный человек стоял рядом. Когда уголь разгорелся, он отвязал котомку, вынул голову мальчика и высоко поднял ее обеими руками. Все увидели изящные брови, миндалевидные глаза, белоснежные зубы и алые губы, на которых застыла улыбка. Волосы вздымались, как клубы черного дыма. Черный человек поворачивался во все стороны, показывая голову, потом вытянул руки над треножником, пробормотал что-то и тут же разжал руки. Голова с плеском погрузилась в воду. Брызги взлетели выше, чем на пять локтей, и вода успокоилась.

Прошло немало времени, а вода оставалась неподвижной. Первым начал проявлять беспокойство царь, за ним заволновались царица и наложницы, сановники и евнухи, а толстые карлики начали сдержанно посмеиваться. Заметив их насмешливые улыбки, царь подумал, что его дурачат, и повернулся к воинам, чтобы отдать приказ бросить негодяя, посмевшего насмехаться над царем, в котел, где варят быков, — пусть сварится сам.

Но в тот же момент послышалось бульканье. Уголь разгорелся ярче, бросив на черного человека красноватый отблеск, отчего он стал похож на раскаленное железо.

Царь снова стал смотреть, а фокусник воздел руки к небу, уставился глазами в пустоту и, пританцовывая, начал вдруг пронзительно петь:

Вижу кровь — ха-ха-ха! —кровь мне радует глаз!Вида крови чужойкто не любит из вас?!Пусть побеги людскиеуходят во тьму —

Там, что люди, что тыквы,дела нет никому.У него сто голов —нет, их тысячи здесь, их не счесть!Кто число его воинов точно измерит?!у меня же одна —Как мила мне она —голова! Вместо тысяч бойцовМертвый череп!Вижу кровь, всюду кровь, кровь милей всех утех…И-их! Э-эх! И-их! Э-эх!

Вода в котле еще сильнее забурлила и вспучилась бугром, под которым клокотал водоворот. Голова, послушная движению воды, подымалась и опускалась, кружилась, плескаясь и кувыркаясь, и порой зрители могли видеть ее радостную, довольную улыбку. Потом она вдруг начала кружить против течения и засновала, словно ткацкий челнок, так что брызги горячим дождем разлетелись во все стороны двора. Один из карликов вдруг завопил, схватившись рукой за нос: несчастного обожгло кипятком.

Как только смолкла песня черного человека, голова остановилась и повернулась в сторону царского дворца, выражение ее лица стало величественно-строгим. Через несколько мгновений она снова закачалась, мягко и плавно, сначала медленно, потом чуть быстрее. Описав три круга, голова вдруг широко раскрыла черные, ярко сверкавшие глаза и запела:

Сколь ты милостив, царь —не скудеет рука.Покорил и склонилты лихого врага…Есть вселенной предел,а тебе срока нет.Ну, так здравствуй же, царь,здравствуй тысячи лет!

Я пришел — и вокругсиний свет разлился.Не забудешь, о царь,этот свет до конца!Будь же славен покудавеличьем своим,Пусть из края и в крайвсе клонится пред ним —Долг за мной, я пришел.Как горит синий нимб!

Голова вдруг всплыла на поверхность воды и замерла; потом несколько раз перекувырнулась и закачалась, кокетливо поглядывая по сторонам и продолжая петь:

Ах, увы, ах, увы,нет сильнее любви!Ах, увы, ах, увы,голова вся в крови!Лишь мой череп одинвместо многих бойцов,У него же здесь тысячи,сотни голов…

Тут она погрузилась в воду и осталась на дне, слов песни уже нельзя было разобрать. Вслед за стихшей песней перестала бурлить вода, как море во время отлива, так что издали уже не было видно, что делается в котле.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил царь, подождав немножко.

— Великий государь! — преклонив колени, ответил черный человек. — Голова сейчас на дне котла исполняет самый диковинный, последний танец, и, чтобы его увидеть, надо подойти к самому котлу. Никакими заклинаниями ваш слуга не может заставить ее подняться, потому что этот танец надобно исполнять на дне котла.