Повестка дна (сборник)

Разводит Горький шашниНа Капри со снохой,А граф Толстой по пашнеКанает за сохой.«Камаринского» пляшетЕсенин в кабаке,А граф как карла пашетВ дырявом армяке.Пуляет МаяковскийВ себя, позоря ЛЕФ,Но граф наш не таковский,Не из таких наш Лев.Не записной оратор,Не сетевой трибун,Но истовый оратай,Родимых бразд топтун.Он сапоги тачает,Глаза продрав едва,Он, как насос, качаетГражданские права.

Имен сравнимых много льВ словесности моей?Пожалуй, только Гоголь –И тот, боюсь, еврей.

«Обидно до соплей, что я еврей…»

Обидно до соплей, что я еврей,Ведь мог бы русским запросто сказаться,Национальность маменьки моейМог попросить у тетеньки из ЗАГСаВписать в ту пресловутую графу –Авось и не превысилась бы квота,Всего делов-то, извиняюсь, тьфу,Говна-то пирога делов всего-то.Уверен, что пошла навстречу мнеОна б легко за шоколада плитку,И стал бы я известен всей стране,Ужо, глядишь, свезло бы недобитку[3].Я стал бы ослепительно красив,Как бы сойдя с полотен Глазунова,Слух обо мне прошел по всей Руси б

Туда-сюда и возвратился б снова,Чтоб знали наизусть мои стихиТе, кто букварь-то сроду не читали,Чтобы меня хотели бы верхи,Чтобы низы могли, хотя едва ли,Чтобы контрольным поцелуем в лоб[4] –Патриотичен, чист и благолепен –Похожий на залупу З. ПрилепинМеня благословил, сходя во гроб.

«Нет в мире правды, господа…»

Нет в мире правды, господа,И счастья тоже нет,И я жалею иногдаО том, что я поэт.На что уж Бродский был кобель,Куряка и алкаш,Но получил свой Prix NobelЗемеля бывший наш.А тут не куришь и не пьешь,Про баб забыл давно,

Но так без цацки и помрешь,Как полное говно.

«Когда женился я на Алле…»

Когда женился я на Алле,Моей теперешней жене,Мне женщины в лицо плевали,И вслед бросали камни мне,И черной грязью поливали,И двери мазали дерьмом,Но подженился я на Алле,Поскольку не блистал умом.Я б и на них женился тоже,Сжигаем половым огнем,Но Алла всех была дорожеИ дорожает с каждым днем.

«Жизни прожитой по ходу…»

Жизни прожитой по ходуВ суматохе мелких делК человеческому родуЯ заметно охладел.

Человек, увы, не птица,Не даны ему крыла,В чем мы можем убедиться,Прыгнув на пол со стола.Ладно б только не могли быМы по воздуху летать,Но и в море, словно рыбы,Не умеем обитать.Ибо там мы без скафандраСмерть найдем себе на дне.И гореть, как саламандра,Нам не нравится в огне.Потому что в этом мире,Грош которому цена,Из стихий числом четыреНам подходит лишь одна.Да и с той, как ни обидно,Скоро сверзимся стези.А других пока не видноВ непосредственной близи.

Дядя Степа и коллапс