Повезет в любви

БРАТ С ШУМОМ ЗАЕХАЛ на парковку зоопарка. Он приехал на моей машине – живое подтверждение тому, что меня использовали. Когда он остановился возле меня, я прошла к водительскому сиденью и распахнула дверь.

– Выходи.

– Я подумал, ты захочешь сидеть в роскоши, а не в моей дерьмовой машине.

– Надо было спросить меня.

– Мне просто надо было купить новую машину. Или, может, ты мне ее купишь?

– Выходи! – крикнула я.

Бо вышел, и я села за руль. Мне очень хотелось уехать без него. Но я смогла подавить этот порыв.

– У кого‐то сегодня плохое настроение, – сказал Бо, занимая пассажирское сиденье. – Забыла, что ты мультимиллионер? Я бы радовался еще много лет.

– Скажи честно, ты снова в долгах? – спросила я его, игнорируя дурацкие комментарии.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Потратил больше миллиона?

– А сколько потратила ты?

Значит, да. Я вздохнула.

– Я не потратила все свои деньги, Бо. В том‐то и дело.

Я надавила на газ и рванула с парковки. Вибрация машины лишь усилила мой гнев. Я увидела машину Сета в зеркале заднего вида и еще сильнее нажала на педаль.

– Мэдди, помедленнее. Ты меня пугаешь.

Я притормозила, в глазах застыли слезы. Надо прекратить плакать, иначе не смогу вести машину.

– Что с тобой случилось? – спросил он.

– Столкнулась с реальностью.

– Мэдди, не позволяй ей повлиять на тебя. Ты для этого слишком милая.

– Поздно, Бо. Уже поздно.

* * *

Ко всему этому неделя закончилась хуже некуда. На следующий день пришел небольшой белый конверт. Внутри лежал листок, который разбил мне сердце.

С сожалением сообщаем, что Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе отменил решение о вашем зачислении, несмотря на блестящие оценки и общественные работы. Наш университет гордится студентами с достойной репутацией. В связи с последними событиями, которые привлекли наше внимание, нам кажется, что в данный момент вы не соответствуете нашим стандартам. Просим вас подать заявление в следующем календарном году, и тогда мы его пересмотрим.

Я несколько раз перечитала письмо, пытаясь уловить его смысл. На первый взгляд такого рода письмо могли получить многие, но казалось, что оно относилось именно ко мне. Кое-что не давало мне покоя. Слова «отменил решение». И «последними событиями, которые привлекли наше внимание». Отменил решение. Это означало, что меня приняли? И если что‐то привлекло их внимание, их кто‐то проинформировал? Или они видели статью. Видели ли они статью? И другие университеты тоже увидят статью?

Я быстро открыла ее на компьютере. Я давно на нее не смотрела, и за это время она успела обрести популярность. Сотни комментариев. Тысячи репостов. Калифорнийский университет видел эту статью.

На телефон пришло сообщение. От Блэр. «Наше последнее письмо о зачислении! Ура!» Это сообщение было первым с того самого разговора несколько дней назад, когда она обвинила меня в стремлении к популярности. Таким образом пыталась все исправить? Или хотела поднять себе настроение? В любом случае таким изощренным образом она дала мне понять, что поступила в Калифорнийский. В мой университет.

Я отправила сообщение в общий чат: «Экстренная встреча. У меня дома. Через полчаса». Хватит избегать подруг, пора задать им несколько серьезных вопросов.

Глава 41

Я ОБЕЩАЛА СЕБЕ, что не стану плакать. Обещала быть сильной – доказать им, что их действия меня не сломили, но я расхаживала перед диваном, на котором сидели девочки, и слезы текли по моему лицу.

Как только все приехали, родители испарились из дома. Несмотря на претензии моих подруг, я пригласила и Трину. Просто хотелось все выяснить раз и навсегда.

Я остановилась и со слезами на глазах повернулась к Трине, Блэр и Элиз:

– Одна из вас недавно общалась с репортером, и я хочу знать кто.

Перед их приходом я открыла на ноутбуке статью и поставила его перед всеми на кофейный столик. Они все наклонились, чтобы ее прочитать. Мне за это время удалось взять эмоции под контроль. Дочитав, все они отодвинулись с выражением отвращения на лицах. Трина заговорила первой, уставившись в пол:

– Мне звонила репортер. Она спрашивала, знаю ли я тебя и что мы делали вместе.

Я вздохнула и вытерла щеки. Блэр была права насчет Трины?

– И ты сказала ей, что я не дала чаевых парковщику? – спросила я.

– Что? Нет. Я сказала, что мы ходили по магазинам на Родео-драйв.

– Ты не рассказывала про парковщика?

– Нет, зачем мне это делать?

Я сжала руки в кулаки, ногти впились в ладони.

– Не знаю. Зачем люди что‐то делают? Я больше не знаю ответ на этот вопрос. Думала когда‐то, что знаю, но не теперь.

– Я тоже разговаривала с репортером, – призналась Элиз.

Я резко развернулась к ней:

– Что? Правда?