Повезло?

Я говорил сравнительно тихо, может, поэтому меня не поняли. Второй «бык» схватился за висящий на плече пистолет-пулемет, а сам говнюк потянул из кобуры свой пижонский револьвер! При этом в глазах уродов уже блеснуло подленькое такое торжество – их двое, и оружие уже у них в руках, а мой ствол в кобуре на пузе. Я же, как уже привычно стало в похожие моменты, впал в состояние этакого скоростного механизма – вот в руках говнюка револьвер, «бык» тянется к взводу ПП, я захватываю рукоять «компакта» под полой куртки, «бык» дергает заевшую или просто неудобную рукоятку, мажор второй рукой взводит курок, я резко давлю «вальтером» вниз, вырывая его из кобуры и одновременно взводя, мелкий козел целится в меня, но ствол еще пока торчит куда-то вверх, я «от бедра» навожу пистолет на мажора, тот видит черноту пистолетного дула и дергается, совсем уводя свой ствол от цели, но с перепугу давит на спуск… выстрел!!!

Мажор еще смотрит на меня, осознает, что промахнулся, пытается прицелится – но моя пуля в грудь швыряет его на пол, а я уже доворачиваю оружие на его охранника, справившегося наконец с ПП, и снова давлю на скобу. И снова, и опять – иначе подранок может со своим ПП наделать кучу бед в тесном помещении! И третий, лежит ко мне вполоборота и частично прикрыт столом, но зато рука у него одна, и та левая – полшага вправо, шустрая сволочь, уже вытянул свой АПС из кобуры, но еще не взвел – выстрел! И сразу – второй, но не мой! Кто это тут у нас такой активный?!

Блин, во дедок дает! Откуда-то выдернул привычный такой «макаров», и успел всадить пулю еще дрыгающемуся «мажору»! Выстрел! Это братку с ПП прилетело от бармена, из такого же «стечкина», что и у самого бандита. Я быстро обвел взглядом три лежащих тела и опустил пистолет, приходя в себя и оглядывая окружающих людей. Как же мне иногда мешает эта моя «нирвана», или как еще назвать это состояние – вроде как и выручает, позволяя двигаться быстрее и охватывать вниманием сразу всех врагов, а, с другой стороны, «вижу» я только их, и если откуда-то вылезет еще один-два – пришьют меня влегкую! Вот и сейчас – трех положил, но будь у них еще и «засадный полк» - и я бы тоже уже остывал… Деда проморгал, бармена даже не видел… Н-да. Кстати, странно – обедающие и просто отдыхающие под кофе люди что-то не торопятся сматываться?! Кто-то прячет в кобуру пистолет, кто-то спокойно говорит по мобильнику (кстати, значит, и сотовая связь тут действует, запомним), дедок взмахами распоряжается официантом, барменом и еще парой мужиков в поварских передниках, выскочивших из маленькой дверки за стойкой с парой же ПП в руках – только похожих не на дубинку-переросток, а вполне даже узнаваемые «верески», я такой у мента, которому «калаши» продавал, видел, в конвое. Не, ну надо же! Тела быстро и сноровисто шмонают, освобождая от личного ненужного уже имущества, а дед набрал номер и говорит с каким-то «Владимиром Леонидовичем», описывая текущую ситуацию. Я увидел, как в общую кучу трофеев официант, немолодой мужик лет под полтинник кладет мой нож, выдернутый из столешницы и лапы урода, и протянул за ним свою руку. Официант дернулся меня остановить, что-то ляпнув про «вещественные доказательства», я снова начал прикидывать, кто тут самый опасный, но дедок быстро проговорил:

- Не стоит, ничего особенного Леонидыч из этого ножика не получит, тут и так хватает улик, не мешай, Степа...

Я вытер уже чуть свернувшуюся на лезвии кровь бумажной салфеткой и, морщась от противного запаха пороха с кровью, забиваемого вонью от расслабившихся после смерти тел, вложил нож обратно в ножны. Потом сменил обойму в пистолете и привычно, не задумываясь, доснарядил вынутую. Когда я прятал пистолет в кобуру, дедок остро взглянул на меня, но промолчал и сделал вид, что очень занят. Я же неожиданно даже для себя не знал, что мне вообще сейчас сделать. В саванне бы я просто обобрал бандитов и поехал по своим делам, а вот в городе, как бы не местном центре цивилизации, взять и уйти – а если обвинят в нападении? Сбежал – следовательно, виновен?! Черт, и ведь никто ничего не говорил о таких случаях! Что мне сейчас делать?!

Тут в двери ввалился – иначе не скажешь – здоровенный дядька, возрастом близкий к «Степе», а вот габаритами как бы не с трех «Степ»! И от самых дверей забухтел, голосом, близким к заводскому гудку, гулким и низким – а еще говорят, что у крупных людей голоса тонкие:

- Ну и что тут ты устроил, Артем Николаевич? Я же просил тебя – не затевать стрельбу в городе, не хулиганить, решили бы дело спокойно, «залетному» уже нашлись люди, чтоб намекнуть, как именно себя не надо вести… А что я вижу?! Три трупа, включая наследничка, наповал. Теперь этот гад еще устроит разборки, да и к городским властям жаловаться помчит, ручаюсь. И что прикажешь тогда делать?

Дедок вдруг хихикнул и противным таким голосом ответил:

- А с чего ты решил, что это моя работа? Это вот молодой человек, четыре выстрела и три трупа! А я так, сидел себе и обедал спокойно…

Мужик резко подобрался и внимательно взглянул на меня: