Поводыри на распутье

— Господин Макферсон не герой, доктор Кауфман. Он хитрый, самолюбивый, но его стержень из железа, а не титана. В ситуации «потерять все или подчиниться» он уступит. Даже если успех вскружит ему голову, одного визита будет вполне достаточно, чтобы напомнить господину Макферсону об обязательствах перед друзьями.

— Окончательный вывод?

— Господин Макферсон — член нашей команды.

— Отлично. — Мертвый улыбнулся. — Теперь поговорим о текущих делах.

Мишенька не был дома три дня. Он только что вернулся из командировки, в ходе которой спал всего несколько часов, упражнялся в управлении сверхзвуковым самолетом и проводил сложные переговоры. Щеглову требовался отдых, но Мертвый рассудил иначе. Значит, у него были на то веские основания.

— Я слушаю, доктор Кауфман.

— Человек Моратти неплохо поработал. У нас довольно напряженная ситуация в Аравии, и я подозреваю, что будет еще сложнее.

— Я читал новости, доктор Кауфман, и совершенно с вами согласен, — кивнул Мишенька. — Они не остановятся на достигнутом. — Помолчал. — Я должен заняться этой проблемой?

— Нет. Бунт оставим Слоновски. А ты должен подумать, когда и как на меня будет совершено покушение.

— Мы должны совершить на вас покушение? — уточнил Щеглов.

— Нет. Ты должен предотвратить покушение на меня.

— Есть информация?

— Моратти понимает, что, даже потеряв должность, я останусь влиятельным человеком. Боюсь, он сделал правильные выводы из истории с Петрой, понял, что не имеет власти в Анклаве, и хочет прижать меня по-настоящему. То есть — убрать. И ты должен подумать, когда и как он это сделает.

* * *

анклав: Москва

территория: Болото

клуб «99,99»

со странными людьми лучше не связываться

Днем ночные заведения напоминают аквариумы со спящими рыбками: антураж присутствует, пузырьки поднимаются к поверхности, заставляя подрагивать водоросли, но блеска нет. Нет жизни. Официанты вяло снуют между столиками, заказы исполняются неспешно, охранники дремлют, редкие посетители наслаждаются тишиной. Днем рестораны ночных заведений — места уединенные, покойные, наиболее подходящие для серьезных разговоров.

— Он избил вас палкой? — переспросил Петруха.

— Да, — мрачно ответил Тимоха. — Он избил нас палкой.

— С тобой же была куча канторщиков!

— Заткнись! — посоветовал старший Бобры.

Петруха покачал головой.

Тимоха на весь Анклав славился невероятной физической силой. Заслуженно славился. Мощь старшего брата потрясала воображение: он с легкостью рвал цепи и гнул ломики. Причем сила была дана ему от природы: никаких трансплантатов Тимохе не вживляли, никакими стимуляторами мышцы не накачивали. Таким уродился. На Болоте слагали легенды о здоровом как бык канторщике, передавали истории о драках, в которых он одерживал победы над превосходящими силами, и о его умении одним ударом проламывать корпус мобиля. Непобедимость Тимохи казалось такой же естественной, как ежедневный восход солнца на востоке.

И вот он рассказывает, как был избит. Одним-единственным человеком.

— В это трудно поверить, — протянул Митроха.

— Тебе! — хмыкнул Тимоха. — А каково мне? У него руки как железные, ей-ей не вру. Он меня на болевой взял, я чую, руки — мертвые.

— Протезы, что ли?

— А кто его знает? Только меня не обманешь. Я смерть чую.

Старший Бобры выпил водки и налил еще. С ним не спорили, знали, что чутья у Тимохи не меньше силы.

Петруха почесал в затылке, Митроха цокнул языком, а Николай Николаевич уставился на экран карманного коммуникатора, решил посмотреть скачанную из «балалайки» Тимохи запись драки. Ее уже изучали и обсуждали, не нашли ничего интересного: изображение смазанное, расплывчатое, даже мощным компьютером не вытянешь, но Николай Николаевич вернулся к ней. Просмотрел. Запустил снова. Вздохнул. Почесал кончик носа.

Наконец Тимоха, опрокинувший за это время еще пару стаканов, не выдержал:

— Чего нашел-то?

Николай Николаевич убрал коммуникатор в карман, взял вилку, задумчиво поковырял в тарелке и негромко произнес:

— Знаешь, брат, я думаю, что дрался ты не с человеком.

— Ну, что же, кормят здесь на самом деле неплохо, — резюмировал Хосе, доедая десерт. — Обед удался.

— А все остальное? — поинтересовалась Ника.

— А все остальное здесь начинается после десяти вечера, — рассмеялся мужчина. — Я о «Девятках» давно слышал, говорят, клуб что надо.

— Сегодня погуляем здесь?

— Если захочешь, дорогая.

Хосе потянулся и поцеловал обнаженное плечо молоденькой наложницы. Лика спокойно глотнула вина и покосилась на сидящего за соседним столиком Мартина. Тот сделал вид, что поглощен едой.