Поворот ключа

Сжав губы, я взяла ключ — тяжелый и очень холодный — и поняла, что Джек прав. Я получила хотя бы иллюзию, что могу контролировать ситуацию. Дверь заперта, и открыть ее — только в моей власти. Я положила ключ в карман джинсов, не зная, что сказать. Джек кивнул на часы:

— Ты видела время?

Черт, я опаздываю за девочками.

— Да, надо ехать. Спасибо, Джек.

— За что? За ключ?

— Нет… За то, что принял меня всерьез. Не стал смеяться над моими страхами.

— Послушай, — мягко сказал он, — эти надписи даже меня испугали, а я живу в другом здании. Однако теперь все кончено. Больше не будет никаких таинственных звуков, никаких надписей, никаких догадок, что может скрываться за дверью. Да, это жутко и грустно, но мы покончили с неизвестностью, верно?

— Да, — кивнула я.

Увы, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Меня многое пугало в тюрьме, мистер Рэксем. В первую ночь, когда я лежала, слушая истерический смех, визг и крики других женщин, пытаясь привыкнуть к нависающему над головой бетонному потолку узкой камеры, и после. А однажды какая-то девчонка напала на меня в столовой, и меня в целях безопасности перевели в другое крыло. Я лежала, сходя с ума от страха, в тюремной камере, вспоминая ненависть на ее лице и то, как долго медлили охранники, прежде чем вмешаться. Я с ужасом считала часы до следующего дня, когда придется увидеть их всех вновь. А когда приходил сон, я снова видела ее разъяренное лицо и просыпалась от запаха крови, содрогаясь от ужаса. Господи, как мне было страшно!

Но так, как в ту ночь в Хетербро, — никогда.

К моей радости, дети улеглись раньше обычного — к половине девятого все трое дрыхли без задних ног, так что уже без четверти девять я поднялась на третий этаж и остановилась перед комнатой, которую мысленно перестала называть своей. Взявшись за дверную ручку, я затаила дыхание. Мне представлялись всякие ужасы: из комнаты вылетит птица и вцепится когтями мне в лицо, или жуткие надписи, словно смертельная зараза, проникнут через запертую дверь и выступят на стенах. Когда я наконец отважилась повернуть ручку и толкнула дверь — так сильно, что она ударилась о стену, — ничего не произошло. Дверь шкафа была закрыта, все выглядело практически как в первый день, не считая пыли на ковре, принесенной нами с чердака.

Тем не менее спать здесь было выше моих сил. Я засунула руку под подушку и схватила пижаму — быстро, словно опасалась найти там дохлую жабу. Переоделась в ванной, почистила зубы, сложила одеяло и отнесла его в кинозал.

Я знала, что если просто лягу и буду ждать, когда придет сон, то могу пролежать до самого утра. Закрывая глаза, я видела перед собой все ту же ужасающую картину, а злые слова, написанные на стенах, до сих пор звенели в ушах. Нужно поставить какую-нибудь знакомую комедию с энергичным саундтреком, чтобы не вздрагивать при каждом скрипе половицы или вздохе собак. Я не смогу лежать в тишине, с ужасом прислушиваясь, когда начнутся зловещие шаги.

Мой выбор пал на сериал «Друзья». Я поставила фильм, завернулась в плед… и моментально уснула.

Проснувшись, я какое-то время не понимала, где нахожусь и как сюда попала. Телевизор ночью переключился в спящий режим, а сквозь щели между глухими шторами кинозала просачивался дневной свет.

Мои ноги придавливало к дивану что-то тяжелое и горячее, в груди хрипело. С трудом приняв сидячее положение и убрав с лица волосы, я опустила взгляд на свои ноги. Наверное, это собаки. На одной ноге действительно умостилось черное косматое чудище… а рядом лежала Элли.

— Элли, — просипела я, нащупывая в кармане пижамы ингалятор. Он звякнул о какой-то незнакомый предмет. Ключ! Мгновенно вспомнив безумные события вчерашнего дня, я вытерла ингалятор о пижаму, поднесла ко рту и жадно вдохнула. Облегчение наступило моментально. Грудь отпустило, и я сказала, уже громче:

— Элли, малышка, что ты здесь делаешь?

Она проснулась, удивленно заморгав, потом поняла, где находится, и улыбнулась мне.

— Доброе утро, Роуэн.

— И тебе доброе утро, только что ты здесь делаешь?

— Мне не спалось. Приснился плохой сон.

— И все-таки…

Что «все-таки»? — смутилась я. Бедный ребенок бродил ночью по дому, а я даже не слышала. Девочка встала с кровати, спустилась по лестнице, легла рядышком, а я сплю себе спокойно!.. Я протерла заспанные глаза, вытащила ногу из-под собаки и встала.

Из складок одеяла вывалился и упал на пол какой-то предмет — как будто чашка разбилась.

Я вздрогнула от неожиданности. Странно. Вечером я действительно пила теплое молоко, но точно помнила, что поставила чашку на кофейный столик — вон она стоит. Что же разбилось?

Я увидела ее только после того, как открыла шторы и свернула одеяло. Она укатилась под диван и замерла, насмешливо ухмыляясь и буравя меня злыми маленькими глазками. Голова куклы с чердака.

На меня как будто ведро ледяной воды вылили. Я стояла, парализованная диким ужасом, дрожа и хватая ртом воздух.

Откуда-то издалека донесся тоненький голосок Элли:

— Ты чего? Что с тобой, Роуэн?

Я с огромным трудом подавила приступ паники. Рядом со мной ребенок, надо что-то сказать.

— Роуэн!