Поворот за мостом (СИ)

— Я видела объявление, что вам требуются официанты, — обернувшись к нему, громко ответила я, пытаясь перекричать музыку. — Возьмете меня?

Он оценивающе оглядел меня с ног до головы, и от этого взгляда мне стало не по себе.

— Три «Джека», — крикнул один из мужчин, толпящихся у барной стойки. Он едва стоял на ногах, но настойчиво впихивал бармену помятую купюру.

— Погодь, Билли, — бородач, однако, взял деньги, а потом подтолкнул меня к двери.

Она не слишком спасала от шума бара, да и пахло внутри отвратительно. В конце короткого узкого прохода, у огромных плит, суетились два человека. Они стояли к нам спиной и были одеты в обычную одежду, но по потоку ругательств и звону посуды несложно было догадаться, что это повара.

— Тебе лет-то сколько? Мне тут проблемы не нужны, — сказал мужчина так громко, словно я представилась глухой. Дверь снова распахнулась, и между нами быстро протиснулась та же официантка, только на этот раз с пустыми подносами.

— Двадцать, — не моргнув глазом, солгала я. В машине остались поддельные права, но пока мне не довелось ими воспользоваться, и хотелось бы, чтобы так и не пришлось.

Едва ли он мне поверил, но спорить не стал.

— Тебе повезло: как раз ушла сучка Долорес. Плачу восемь баксов за час, чаевые твои. Пойдешь на покер, там только принеси-подай. У них депозиты на выпивку, у всех, кроме рыжего Эрни, поняла меня? Ему не наливаем. Да он и в завязке.

— Поняла, — я не смогла сдержать неуместную улыбку. Восемь баксов в час — смешные деньги, но и они мне будут не лишние.

Он протянул мясистую волосатую руку и сорвал с висящего на стене крючка фартук с оборками — наверняка тот самый, по которому потопталась Долорес, — и сунул его мне.

— Принимаешь заказ, идешь ко мне на бар и обратно. Там есть бурбон и лед, если просят, долей сама. Не мешай им, не крутись у стола, стой смирно возле двери и следи, не позовет ли кто. И сними эту хрень, я монашек на работу не принимаю. — С этими словами он потянулся к воротнику моей рубашки, а когда я возмущенно отшатнулась, готовясь ударить его по руке, расхохотался и вышел в зал.

— Повезло тебе, детка, — ко мне подлетела официантка. Это была довольно миловидная девушка с большими карими глазами и короткой стрижкой-боб, очень ей идущей. Она тепло улыбнулась, и я заметила, что передний зуб у нее наполовину сколот. — Там парни серьезные, а не свиньи вонючие, как тут. Я Лидия, можно просто Ли.

И она, ловко перехватив поднос с тремя тарелками с бургерами другой рукой, протянула мне ладонь.

— Я… Э-э-э… — от ее дружелюбия я на мгновение растерялась, но быстро сориентировалась и ответила на рукопожатие: — Эмма.

Имя осело горечью на языке, и я, как и всегда, когда приходилось представляться, вся сжалась в предчувствии: сейчас надо мной посмеются и обвинят во лжи. Но Лидия ничего не заметила.

— Славно, детка, а теперь за работу, я совсем уже зашиваюсь. Дверь в игорную в конце зала, справа.

И она, покачивая бедрами почти в такт музыке, выпорхнула из кухни.

Снимать рубашку я не стала, но пуговицы все же расстегнула — не столько из-за замечания бармена, сколько из-за жары. Брезгливо поморщившись, потому что одежда за несколько минут здесь успела провоняться дымом и запахом еды, быстро завязала на шее и талии лямки фартука (действительно, на груди до сих пор висел бейдж с именем «Долорес») и вышла вслед за Лидией.

В отдельной от бара комнате царил полумрак, и музыку здесь было едва слышно — судя по всему, владельцы заведения потратились на звукоизоляцию. В зале стояло два стола для покера — один сейчас пустовал, а вокруг второго сидели шесть человек. Над этим столом висело облако дыма: почти все игроки курили. Мне стоило огромных усилий сдержаться и не прикрыть рот и нос рукавом. Запах табака в этой маленькой комнатке был еще более стойкий и крепкий, чем в битком набитом помещении за дверью.

Когда я вошла, обернулись лишь двое: один рыжеволосый парень, должно быть, тот самый Эрни, о котором предупреждал бородач, и пожилой мужчина в надвинутой на лоб ковбойской шляпе.

Часть лица Эрни была усыпана веснушками, а на другой, от виска до подбородка, расплывался бледный рубец, похожий на след от ожога. Половина брови, такой же рыжей, как и его взъерошенные волосы, с этой стороны отсутствовала.

Я спохватилась, что слишком очевидно пялюсь на него, и отвела взгляд.

— А Долорес-то похорошела, — хихикнул Эрни.

— За игрой следите, — одернул их кто-то, чье лицо я не успела рассмотреть.

Все игроки вновь вернули свое внимание к столу, чем заставили меня облегченно выдохнуть. Тихонько прикрыв за собой дверь, я отошла в сторону и огляделась. В комнате не было окон и лишней мебели: только стулья для каждого из них и низкий столик в углу — с кофейником, графином воды и стопкой чашек, а также початой бутылкой недорогого бурбона.

— Плесни, — донесся до меня на удивление высокий, почти писклявый, голос.