Повседневная логика счастья

В выходные удалось собрать дополнительную информацию. Мэриан Уоллес училась в Гарварде и получала стипендию. Она была чемпионкой штата Массачусетс по плаванию и увлекалась сочинительством. Родилась в Роксбери. Мать Мэриан умерла от рака, когда дочери было тринадцать. От той же болезни годом ранее скончалась ее бабушка по материнской линии. Отец был наркоманом. В старших классах школы она находилась на воспитании в нескольких патронатных семьях, и одна из патронатных матерей рассказывала, что подростком Мэриан не отрывалась от книг. Кто был отцом ее ребенка, выяснить не удалось. Никто не мог вспомнить, был ли у нее бойфренд. В университете она взяла академический отпуск, потому что провалила предыдущую сессию — не смогла совмещать трудную учебу с уходом за ребенком. Она была умной и симпатичной, и все восприняли ее смерть как трагедию. Но она была бедной и темнокожей, поэтому этой трагедии никто не удивился.

В воскресенье вечером Ламбиазе заехал в книжный проведать Майю и поделиться с Эй Джеем новостями. Когда-то он нянчил младших братьев и сестер и предложил Эй Джею помощь, чтобы тот мог заняться магазином.

— Вы уверены? — спросил Эй Джей. — У вас, наверное, свои дела.

Ламбиазе недавно развелся. Он был женат на однокласснице, в которую был страстно влюблен, и ему понадобилось довольно много времени, чтобы понять, что он не так уж страстно в нее влюблен и что она далеко не так прекрасна, как ему когда-то казалось. Во время ссор она называла его тупым жирдяем. Он вовсе не был тупым, хотя мало читал и почти нигде не бывал. И жирдяем он не был, просто отличался крепким бульдожьим сложением. У него была короткая мускулистая шея, короткие ноги и широкий приплюснутый нос. Не английский, а американский коренастый бульдог.

Ламбиазе не скучал по жене, но, честно говоря, ему хотелось бы, чтобы после работы кто-то его ждал.

Он устроился на полу и взял Майю на руки. Вскоре девочка заснула, и он рассказал Эй Джею все, что удалось узнать о ее матери.

— Странно, — сказал Эй Джей. — Как она вообще оказалась на Элисе? Сюда еще попробуй доберись. Я тут уже много лет, и ко мне родная мать приезжала всего один раз. Вы и правда верите, что она не к кому-то конкретному ехала?

Ламбиазе переложил Майю с одной руки на другую.

— Я думал об этом. Может, она сама не знала, куда едет. Села на первый попавшийся поезд, потом на автобус, потом на паром, вот и оказалась у нас.

Эй Джей из вежливости кивнул, хотя не верил в случайности. Как опытный читатель, он знал, что в каждой истории есть своя логика. Если в первом акте на стене висит ружье, в третьем оно выстрелит.

— Может, она хотела провести последние часы жизни в каком-нибудь живописном месте, — предположил Ламбиазе. — В понедельник за этой красавицей приедет дама из управления. Поскольку родных у матери не было, а кто отец, неизвестно, ей будут подыскивать патронатную семью.

— Незавидная судьба… — проговорил Эй Джей, подсчитывая выручку в кассе.

— Всякое бывает, — вздохнул Ламбиазе. — Правда, она еще маленькая, может, ей повезет?

— Вы сказали, ее мать тоже прошла через это? — Эй Джей начал еще раз пересчитывать деньги.

Ламбиазе молча кивнул.

— Наверное, она думала, что в книжном магазине ей будет лучше.

— Кто ж теперь скажет?

— Я не религиозный человек, шеф Ламбиазе. Я не верю в судьбу. Моя жена верила.

Проснулась Майя и потянулась к Эй Джею. Он закрыл ящик кассы и забрал у Ламбиазе девочку. Полицейскому послышалось, что она назвала Эй Джея папой.

— Уф, сколько раз я ее просил не называть меня так, — сказал Эй Джей. — А она опять за свое.

— Дети, они такие, — сказал Ламбиазе.

— Хотите чего-нибудь выпить?

— С удовольствием. Почему бы и нет?

Эй Джей запер изнутри дверь магазина, поднялся на второй этаж, уложил Майю на матрас и вернулся в гостиную.

— Я не могу взять ребенка, — решительно заявил он. — Я не спал две ночи. Она террористка! Просыпается в какое-то невообразимое время. Похоже, у нее день начинается без четверти четыре утра. Я живу один. У меня нет денег. Нельзя же растить ребенка на одних книгах.

— И то верно, — согласился Ламбиазе.

— Я держусь из последних сил, — продолжал Эй Джей. — Она хуже щенка. А таким, как я, даже щенка нельзя заводить. Она не умеет ходить на горшок, а я даже не представляю, как их к этому приучают. И потом, я никогда не любил детей. Майя мне нравится, но… Собеседник из нее, мягко говоря, специфический. Мы обсуждаем либо Элмо, которого я терпеть не могу, либо Майю. Она абсолютно эгоцентрична.

— За детьми такое водится, — признал Ламбиазе. — Когда она выучит больше слов, с ней станет интереснее.

— Она требует читать ей одну и ту же книгу. Знаете какую? «Монстр на последней странице»! Жуткая дрянь!

Ламбиазе признался, что никогда про такую не слыхал.

— Вы уж мне поверьте. У нее отвратительный литературный вкус, — засмеялся Эй Джей.

Ламбиазе снова кивнул и отпил из бокала.

— Никто и не сказал, что вы должны ее оставить.