Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира

Архиецископ Кентерберийский был не так богат и обладал более скромным жилищем, поэтому когда в 1574 году Елизавета нанесла ему визит в его летнем дворце в Кройдоне, казалось, что до ее приезда там царил полный хаос, так как его слуги просто сбились с ног, пытаясь пристроить ее длинный кортеж. К списку блистательных гостей прилагалась сердитая записка, в которой говорилось о возникшей проблеме с размещением. Она была подписана Дж. Бауером, одним из придворных королевы. «Для королевских слуг, — писал он, — я не могу найти ни одной подходящей комнаты, чтобы их разместить, но я сделаю все возможное, чтобы куда-нибудь их пристроить». Там была такая неразбериха, что пока не были произведены некоторые перестановки, личные камердинеры и мистер Драри могли попасть к себе только через комнаты леди Оксфорд. Что касается мистера Хэттона (того Кристофера Хэттона, о котором говорили, что ему потребовалось двадцать лет, чтобы танцами добиться расположения королевы), Дж. Бауер вообще не знал, куда его пристроить. Для несчастной леди Кэрави не нашлось комнаты с камином, поэтому ей пришлось ночевать не во дворце, а «рядом с миссис Пэрри и остальными служанками». Что до миссис Шелтон, одному Богу известно, где ей пришлось спать. Мистер Бауер решил попытаться найти для нее место где-нибудь в Кройдоне. «Это все, что я способен сделать в этом доме», — на этой полной безысходности фразе записка заканчивается.

Кроме комнат для гостей, в особняке должны были быть апартаменты для королевы. В начале ее правления — и до того, как началось строительство соперничающих между собой по богатству домов, — эти комнаты были небольшими и скудно обставленными (иногда обходились Большим холлом), но к концу правления королевские апартаменты стали просторными, роскошными и порой даже слишком богато обставленными.

Несмотря на все это показное величие, водопровод и канализация того времени оставляли желать лучшего. Воду брали из водоемов и колодцев, а в больших особняках — из фонтанов. Но в деревне водоснабжение было не такой большой проблемой, как в городе. В Лондоне и других крупных городах для доставки воды использовали узкие вверху и широкие у основания деревянные ведра, скрепленные железными обручами. В то время была весьма распространена профессия водоноса. Те, кто мог себе позволить заплатить, нанимали водоносов, чтобы они обеспечивали их дом водой, те, кому это было не по карману, сами таскали тяжелые ведра.

Сложнее, чем с водоснабжением, была ситуация с санитарией. В старых, обнесенных рвами замках, поместьях и в расположенных у ручьев или рек домах все эти водоемы использовались как открытая канализация. Те ужасные маленькие комнаты в башнях с дырой в полу, откуда нечистоты падали в ров или соединенную с ним канаву, были средневековым вариантом туалетов. Правда, в новых постройках того времени снова стали использовать ведра и для них выделяли отдельную комнату или комнаты. Слуги в больших домах пользовались общей уборной.

Кент, обращаясь к Освальду в «Короле Лире», говорит: «Милорд, позвольте, я сотру его в порошок и выкрашу им стены нужника»^[37]. Для обозначения нужника тогда использовали слово «jakes»,

а слуги, которые следили за ведрами, были известны как люди свалки или отходов. Свалка была общей навозной кучей, куда обычно выливали содержимое этих ведер, если до этого не выплескивали его перед дверью, как это часто случалось, несмотря на многочисленные запреты.

Любопытно, что ватерклозет был изобретен в 1596 году и не кем иным, как сэром Джоном Харрингтоном^[38], этим «дерзким поэтом, моим крестником», как называла его королева.

Харрингтон известил всех о своем изобретении с помощью произведения, которое чопорные викторианцы окрестили «неописуемо клоачной сатирой». В действительности эта сатира называлась «Метаморфозы Аякса», кроме того, были еще и некоторые памфлеты, например «Улисс против Аякса». В этом просматривался остроумный намек на jakes. Харрингтон был весьма обаятельным и остроумным человеком и, хотя часто навлекал на себя недовольство королевы, обожал свою крестную мать, а она — его. Его идеи санитарии намного опередили время.