Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира

Королева демонстрировала свое расположение щедро и изобретательно, она поощряла авантюристов и пиратов, одобряла торговлю и коммерцию, величие и роскошь, что, возможно, было одной из причин, по которым ее правление было таким плодотворным и процветающим. Тогда воображение не считалось признаком невротического характера, а предприимчивость не была синонимом вульгарности.

Когда мы читаем записи об этих давно исчезнувших подношениях, они по-прежнему воспламеняют наше воображение, удивляют и восхищают наши умы. Кажется, что некоторые из них были найдены в пещере Аладдина — сказочные, бесценные, экзотические, причудливые и фантастические дары, усыпанные драгоценными камнями. Но кроме восхищения и изумления мы можем также проследить происшедшие изменения — от фактического банкротства до полной кредитоспособности, обогащение новых дворян, преуспевание торговцев и купцов, процветание горожан и ремесленников.

В самом начале правления большинство подношений составляли деньги, в которых Елизавета крайне нуждалась. Они были, до известной степени, принудительными дарами — вроде налогов, которые следовало платить в соответствии с положением дарителя, и это касалось даже духовенства.

Например, в 1561 году подношения от епископов составили 339 фунтов 13 шиллингов золотом. Архиепископ Кентерберийский преподнес королеве красный шелковый кошель с 40 фунтами в золотых монетах по 10 шиллингов. Остальные епископы вручили ей по 30, 20 и 10 фунтов, как мы предполагаем, в зависимости от епархии. По какой-то причине епископы Нориджский и Рочестерский преподнесли ей каждый по 13 фунтов 6 шиллингов и 8 пенсов. В свою очередь королева одарила всех епископов столовым серебром. В том же году архиепископ Кентерберийский получил от королевы позолоченную чашку с крышкой весом в 40 унций «из запасов Ее Величества». Епископ Нориджский получил такой же подарок, только весом в 20 унций. А вот епископу Рочестерскому повезло даже больше, поскольку за свои 13 фунтов 6 шиллингов и 8 пенсов он удостоился позолоченной солонки весом в 21 3/4 унции. В тот же год английские графы вручили королеве намного меньше денег, чем архиепископ, однако взамен получили значительно больше.

Лорды, бароны, виконты, придворные и их жены, если таковые были, вручали и сами получали подарки. Лоуренс Шреф, бакалейщик, который подарил королеве голову сахару, коробку имбиря и мускатного ореха, а также фунт корицы, получил в подарок солонку из позолоченного серебра с крышкой, весившую 7 унций^[70].

В 1578 году, когда Лейстер подарил королеве золотые часы в форме яблока (предполагается, что он разыгрывал Адониса, тогда как Елизавете была отведена роль Венеры), многие по-прежнему дарили ей деньги, но стиль, дизайн и количество прочих подарков сильно изменились. Теперь все чаще встречались драгоценности, предметы искусства, одежда, аксессуары в ренессансном стиле. Так продолжалось до конца правления Елизаветы. Когда Яков I занял трон, он не церемонясь дал понять, что предпочитает наличные любым другим подаркам.

* * *

В то время, наполненное всеобщим возбуждением, театральными представлениями, пышными зрелищами, многочисленными успехами и приобретенными богатствами, внешний вид имел огромное значение. Мужчин не меньше, чем женщин, оценивали по богатству и пышности их туалетов. Мода в годы правления Елизаветы была столь непостоянна, что многие добропорядочные граждане были этим шокированы. «Только собака в камзоле могла бы превзойти моих соотечественников в странности одеяний», — едко заметил Уильям Харрисон. Он не сомневался, что распространение в Англии чужеземной моды «послужит поводом для других наций посмеяться над нами... потому что мы подражаем всем народам, окружающим нас, подобно хамелеону». Этот пастор мечтал о возврате к старомодным благоразумным одеяниям темных тонов. Все эти новые цвета — гусиного помета, зеленый, как попугай, цвет Дрейка, цвет Изабеллы, цвет конины и обилие оранжевого, не говоря уже о шелках, атласе и бархате, который сейчас носят даже обычные люди, — просто немыслимы! Это признак декаданса... Дурные разлагающие веяния из-за границы портят добрую крепкую Англию.