Повседневная жизнь Арзамаса-16

Одновременно с ведомственными списками готовились кадровые реестры, составлявшиеся по той же схеме, но через партийные органы на местах. Территориально это был преимущественно центр России: Горьковская, Пензенская, Саратовская области. В крут районов набора специалистов входили также Ленинградская область и Урал, где размещалось особенно много оборонных предприятий и организаций, обосновавшихся здесь в годы войны. Встречались и более отдаленные места «вербовки» — Новосибирская область, Алтайский и Красноярский края. От ветеранов-кадровиков приходилось слышать, что И. В. Сталин предостерегал от набора работников в округе, примерно в 400–500 километрах от объекта. Объясняли это его требование и соображениями безопасности, и опасением формирования семейственности в научной сфере, что якобы было характерно для представителей народностей близлежащих республик России.

Пути, которыми специалисты приходили в КБ-11, были разными. Кроме широкомасштабных мобилизаций действовала система персонального прикомандирования на объект ведущих научных сотрудников из исследовательских центров. Так, 26 октября 1946 года И. В. Курчатов, Н. Н. Семенов и Ю. Б. Харитон подготовили письмо М. Г. Первухину. Оно было посвящено обоснованию необходимости максимального привлечения коллектива научных работников Института химической физики к решению специальных физических задач в рамках атомного проекта. Предполагалось, что одна часть сотрудников продолжит работать в ИХФ, но тематика их исследовательской деятельности будет соответствующим образом скорректирована, а другая — будет непосредственно направлена в КБ-11 через так называемое прикомандирование.

Подобные командировки мало походили на таковые в общепринятом смысле из-за своей длительности. Прикомандированные таким образом к КБ-11 специалисты становились фактически его сотрудниками, получая здесь полное материальное и денежное обеспечение.

Нередко бывало так, что, прибыв в командировку, сотрудник в конце концов вообще забывал о временности своего пребывания в КБ-11. По этому поводу А. А. Бриш, ныне почетный директор НИИ автоматики, вспоминал: «Я был прикомандирован на объект из Института машиноведения АН СССР всего на год, и длится этот год уже почти 45 лет, в течение которых я стал профессионалом в области разработки ядерного оружия, сохраняя любовь и верность выбранному пути до настоящего времени»[74]

.

Ю. Б. Харитон и П. М. Зернов активно участвовали в формировании кадрового ядра КБ-11. Благодаря их инициативе в проекте появился Кирилл Иванович Щелкин. В марте К. И. Щелкин был назначен первым заместителем главного конструктора ядерного объекта. Непосредственное научное руководство атомной программой по линии КБ- 11с этого времени приняли на себя два человека — Ю. Б. Харитон и К. И. Щелкин. По характеристике самого Юлия Борисовича, Щелкин был «человеком исключительным в ряде отношений, превосходным ученым, чрезвычайно много сделавшим в области горения и детонации… превосходным организатором… изумительно разбирался в людях».