Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания

Что до жрецов, отправлявших различные культы, то их было чрезвычайно много. Ни один бог не успокоился бы, пока не получил собственный «дом» с главным жрецом, служками и послушниками. К услугам четырехсот богов питья и опьянения было такое же количество жрецов, возглавляемых ометочсином — преподобным жрецом с календарным именем «Два-Кролик», тем же самым, что носил и один из этих богов. Впрочем, это был широко распространенный обычай: каждый жрец носил в качестве титула имя бога, которому служил и воплощением которого одновременно являлся. Обряды так невероятно размножились, что огромное количество жрецов трудилось, не покладая рук, и это при весьма развитом разделении труда, чтобы исполнить только ту или иную материальную задачу. Например, ишкосауки цонмолько теоуа отвечал лишь за поставку дров в храм бога огня, а почтлан теоуа ийакатекутли должен был организовывать праздник бога торговцев.

Разумеется, следовало тщательно соблюдать расписание праздников, порядок совершения церемоний: это было важнейшей миссией эпкоакуакуильцина

— «преподобного, служащего в храме дождя», который, несмотря на ограничения, заложенные в названии его должности, заведовал всеми ритуалами (по меньшей мере, их материальной стороной) под властью уицнауак теоуацина.

Женщинам жречество тоже было доступно: мать могла представить новорожденную девочку через двадцать-сорок дней после ее появления на свет в квартальный храм; куакуилли принимал из рук матери жаровню с копалом (пахучей смолой), что скрепляло своего рода взаимное обязательство. Но только став девушкой (ичпочтли

), послушница вступала в храм и получала звание жрицы (буквально — женщина-жрец, сиуатламакаски). Во всё время, пока она его носила, она была обязана хранить целомудрие, но у нее была возможность выйти замуж, «если к ней посватаются в пристойной форме и если отцы, матери и облеченные властью люди будут согласны», как сказано во «Флорентийском кодексе». Тогда проводили особенно торжественную церемонию бракосочетания, после чего жрица покидала храм и отправлялась в свой дом. Но многие, похоже, предпочитали полностью посвятить себя служению богу.

В традиционных повествованиях предстают многочисленные жрицы, совершающие богослужения по разным случаям. Праздник великой богини Тоси («нашей бабушки») проводила сиуакуакуилли, или помощница жреца. На другую женщину, носившую звание истаксиуатль («белая женщина»), была возложена материальная подготовка некоторых церемоний, в частности, подметание полов в храмах и зажигание огней. Подметание в храмах не было простой уборкой, оно имело ритуальный смысл: выметая сор, открывали дорогу богам. Один из месяцев года назывался очпанистли

— «подметание».

В четырнадцатый месяц года, кечолли, женщины приходили в храм бога охоты и войны Мишкоатля и приносили своих детей старым жрицам, состоящим при этом храме, которые брали их на руки и танцевали; после этого матери уносили детей, преподнеся жрицам сласти — цопелик тамалли. Этот обряд занимал целое утро.

Во время церемоний, проводившихся в месяц очпанистли

, молодые девушки, жрицы бога маиса, играли первостепенную роль. Каждая из них, олицетворяя собой богиню Чикомекоатль («Семь-Змея» или, иначе, Чикомоллоцин — «досточтимая богиня семи початков маиса»), несла на спине семь початков маиса, завернутых в дорогие ткани; лица девушек были раскрашены, руки и ноги украшены перьями. Они пели и устраивали шествие вместе со жрецами того же божества. На закате солнца в толпу бросали горстями зерна маиса различных цветов и тыквенные семечки, и зрители бросались их подбирать, отпихивая друг друга, чтобы получить залог процветания и изобилия на грядущий год.

Торкемада уточняет, что некоторые из юных жриц давали обет на один год или на несколько лет (но, похоже, никогда — навечно), чтобы снискать у бога некую милость, например исцеление от болезни или удачный брак. За ними присматривали и обучали их старые женщины. Девушки обслуживали храм, подносили благовония изображениям богов с наступлением ночи, в полночь и на заре, ткали облачения для жрецов или идолов.

От жречества к гаданию, потом к врачеванию и, наконец, к колдовству — таков был ступенчатый переход от возвышенного к пагубному, от почитания к боязни и ненависти. Окраины мира религии сливались во мраке со зловещим миром чародеев и колдунов.