Повседневная жизнь французов при Наполеоне

Ярмарка проходит днем, а ночь принадлежит контрабандистам. В Париже они оккупировали восток города. «Контрабандистов насчитывают больше десяти тысяч, — доносит полиция, — все народ храбрый, мужественный, отлично вооруженный; ими предводительствуют смелые предприимчивые вожди: говорят, они заклятые враги правительства. Между портом Ла-Рапэ и Ла-Вильетт живет около 2500 контрабандистов; жилища их расположены за стенами, но невдалеке от них; при домах довольно обширные склады товаров. Многие из главарей хвастаются тем, что, если бы началось движение, они могли бы направить по желанию всех своих подчиненных…»

Из правительственной переписки: «Сборщики податей при перевозке денежных сумм подвергаются величайшей опасности: на днях ограблены двое, ехавшие с транспортами из Вигана и Сюзы; назначенные на постой солдаты не смеют явиться в дом к плательщикам налогов по причине открытого сопротивления этих последних».

Кажется, что в ту пору вся Франция была вне контроля правительства! В окрестностях Парижа бродили «роялисты боевого закона», готовившие нападения на членов Директории. Это была настоящая война униженных против тех, кто что-либо приобрел в годы революции.

Бонапарт, который сам пострадал от разбоя (его багаж был захвачен под Эксом, на обратном пути из Египта), направил на борьбу с разбойниками отряды регулярной армии и в течение полугода уничтожил массовый бандитизм.

Пленных не брали. Сообщников, укрывателей, перекупщиков награбленного и полицейских, виновных в попустительстве разбойникам, тут же казнили.

Оказалось, армия была единственной силой, способной победить бандитов. Ни жандармерия, ни Национальная гвардия со своими задачами не справлялись. Но главное зло было не в разбойниках, а в разложившейся, коррумпированной администрации.

Будущий маршал Монсей[273]

писал из Лиона: «Теперешние власти, и в особенности центральная администрация, благодаря своему взяточничеству и лихоимству, стали поистине общественным злом. Администрация все портит своим вмешательством, все расхолаживает своими внушениями, самим своим присутствием».

Альбер Вандаль назвал местные власти «четвертой разновидностью бандитов» — если считать, что представители первых трех останавливают курьеров и дилижансы, грабят на постоялых дворах, взламывают двери лавок, магазинов и квартир. В том же Лионе во главе департамента стояли люди, «присутствие которых казалось вызовом, брошенным общественной нравственности…».

Конечно, не весь бандитизм был немедленно искоренен[274], но страна постепенно вернулась к нормальной жизни. Бонапарт победил бандитов — безыдейных преступников, но не смог полностью одолеть шуанов[275], сражавшихся «за веру и короля».

Партизаны, действовавшие в департаментах Нижней Луары, Мэна и Луары, Сарты, Майенны, Илль-и-Вилены, Орны, Манша, Морбиана и Кот-дю-Нор, отличались необычайной дерзостью и жестокостью. Бонапарт захочет покорить весь мир, но до конца не справится с тем, что творилось зачастую в нескольких лье от Парижа!

Эти мстители нападали из засады. Они отваживались атаковать жандармские бригады и армейские полки. Шуаны угоняли скот, врывались на площади в базарные дни, разгоняли торговцев. Они устраивали массовые самосуды, выносили приговоры целым селениям и сжигали деревни. 

Незадолго до 18 брюмера шуаны вошли в Нант. Под прикрытием густого тумана они ринулись к центру города, подбадривая друг друга криками: «Да здравствует король! Сдавайтесь! Сдавайтесь! Вперед, ребята! Вперед!»

Чиновники, солдаты, буржуа высыпали на улицу, где уже гремели выстрелы. Еще до рассвета нападавшие покинули город, успев разорить дома и освободить нескольких заключенных.

В зоне, где кипит эта «война дворян», установлен свой порядок Власти подчиняются мятежникам. Места сохраняются только за теми, кто слепо повинуется. Шуаны проводят реквизиции, собирают королевские подати и десятину. У них своя сеть шпионства, «там и сям генеральные штабы с белыми султанами и крестом Святого Людовика[276], войска, развертывающиеся в линию, в мундирах, с флейтами и барабанами, даже небольшие кавалерийские отряды» (А. Вандаль).

Республиканские солдаты и офицеры сражались вяло, часто дезертировали и переходили на сторону шуанов. Весть о том, что Бонапарт стал консулом, оживила армию.

В 1800 году шуаны потерпели ряд поражений. Их вожди признали, что без иностранной помощи ничего не получится. «Англия соглашалась предоставить кое-какие средства для сопротивления, но не для победы», — вспоминал один из главарей.

Как передвигаться по Франции? Разумеется, лучше в собственном экипаже. Этот совет хорош для богатых французов и состоятельных туристов. Но можно путешествовать и в двухколесной почтовой тележке или в огромной почтовой карете — дилижансе.