Повседневная жизнь французов при Наполеоне

В момент общего замешательства Бейль, как он позднее объяснил, «сделал сотню шагов» по тропинке. Он вернулся, когда опасность миновала.

Бейль вынужден был сообщить о происшествии самому императору — и это был единственный случай, когда он лично говорил с Наполеоном.

Французы одерживали победы, но враги всякий раз вновь собирались с силами и получали подкрепления. Потери армии Наполеона оказались значительнее, чем у побежденных. Число больных достигло 90 тысяч, все больше было отставших. Юноши и пожилые солдаты падали в изнеможении на дороге и не могли идти дальше.

Множество солдат выбывало из строя в результате плохого, нерегулярного питания и кишечных отравлений. Обувь изнашивалась. Все ждали развязки, которая никак не наступала.

В июле 1813 года редакторы французских газет справились в министерстве полиции о том, можно ли говорить о будущем мире, о конгрессе, о котором уже писали немецкие газеты и который, как предполагали соседи за Рейном, должен был привести к свиданию Наполеона с другими европейскими монархами и к общему замирению. Резолюция министра полиции была такой: «Предупредить редакторов газет, чтобы они молчали об этом, написать им об этом официально».

Наполеон встретился с супругой в Майнце. Свидание длилось несколько дней. Коленкур говорит, что император вел себя как влюбленный юноша. А месяцем раньше Наполеон смотрел спектакль на дрезденской придворной сцене с мадемуазель Жорж в роли расиновской Федры.

Во время летнего перемирия генералы и офицеры враждовавших сторон ходили друг к другу в гости. Они устраивали застолья, обсуждали войну и политику.

12 августа к коалиции присоединились австрийцы, объявившие войну Франции. Казалось, это дает союзникам решающий численный перевес, — но они потерпели еще одно поражение. С 22 по 26 августа французские новобранцы, победители при Лютцене и Баутцене, прошагали 120 миль и прибыли в Дрезден.

Здесь разыгралось сражение, в котором Наполеон сотворил новое чудо. Но следом он заболел, а его подчиненные потерпели несколько чувствительных поражений.

Наполеона покинули баварцы и тирольцы. Французская армия несла большие потери на поле боя и от болезней. Оставшиеся в строю голодали. «Граф Дарю, армию не кормят, — возмущался Наполеон 23 сентября. — Смотреть на это по-другому значило бы предаваться иллюзиям».

В этих условиях он дает решающее сражение и вновь ведет его в наступательном стиле. В первый день грандиозной Лейпцигской баталии французы имели шанс на победу. Во время мощной кавалерийской атаки кирасиры Бордесуля[310] оказались вблизи командного пункта царя. Наполеон считал дело решенным, поздравил стоявшего рядом саксонского короля[311] с победой и приказал властям Лейпцига звонить во все колокола. Однако Мюрат и Думерк

[312] не смогли развить успех Бордесуля. Лейб-казаки и русские кирасиры отразили натиск.

Следующий день, 17 октября, прошел в небольших стычках. К союзникам присоединились предатель Бернадот и генерал Беннигсен[313] со своими корпусами. Теперь коалиция имела 300 тысяч солдат — вдвое больше, чем у Наполеона.

Император утратил инициативу, но 18-го числа он снова был вездесущ. Несмотря на измену саксонцев, бросившихся «вперед» под приветственные крики французов, Наполеон и его «дети» удержали фронт.

Вождь появлялся то здесь, то там, вводил в бой Молодую и Старую гвардии. Соратники предложили ему сжечь предместья Лейпцига, что затруднило бы врагам их задачу, но император отказался от варварских методов ведения войны.

Трехдневная Битва народов закончилась. Ресурсы Наполеона были исчерпаны, боеприпасов почти не осталось. Император решил отходить по мосту через реку.

И здесь он совершил ошибку. Памятная переправа через Березину прошла относительно успешно потому, что Наполеон лично контролировал ход операции. «Император стоял при входе на мост и торопил переправу, — вспоминала Луиза Фюзиль. — Я могла вдоволь на него насмотреться, так как мы ехали очень медленно. Он показался мне очень спокойным, точно он находился на смотру в Тюильри. Мост был настолько узок, что наша карета почти касалась императора. “Проезжайте, проезжайте, не бойтесь”, — сказал Наполеон».

Теперь же он поручил дело гвардейскому генералу Дюлолуа, который передал эстафету полковнику Монфору. А тот все доверил какому-то капралу. Дюлолуа, Монфор или капрал — кто-то из них должен был сделать простое дело: взорвать дамбу, когда вся армия переправится на другой берег.

Корпуса начали переходить мост еще 18 октября, но союзники спохватились в семь часов утра следующего дня. Были попытки начать переговоры, но в десять утра сражение возобновилось.

И вдруг раздался взрыв — то была работа капрала. Арьергард французов оказался запертым в Лейпциге. Понятовский[314], только что получивший звание маршала, бросился в реку и не смог доплыть до другого берега из-за ран. Польский герой утонул, а саксонский король — союзник Наполеона, генерал Лористон[315] (бывший посол в России) и множество других военачальников угодили в плен. Почти 30 тысяч солдат императора погибли или попали в руки врага.