Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

Алкоголизм и привычка к наркотикам часто являются расплатой за участие в войне, которая завтра будет забыта обществом, ради которого и воевали. Странно, но в легионе я ни разу не слышал упоминания о «постстрессовом синдроме», о котором в США впервые громко заговорили после возвращения американских солдат из Вьетнама. Самые тонкие и честные натуры, в основном добровольно отправившиеся в джунгли Вьетнама «спасать демократию» и «защищать ценности цивилизованного мира коммунизма», по возвращении спивались, курили марихуану, к которой пристрастились на той войне, или «садились на иглу» — на героин. С ними разводились жены, от них отрекались родители и отворачивались самые близкие друзья. Одни из них швыряли свои боевые награды в решетку Белого дома, другие бренчали медалями на встречах «с общественностью» и делали карьеру. Третьи, когда все уже было кончено, а страсти утихали, в нужный момент возвращались из канадской глуши — «от тетки из Саратова», и в один прекрасный день занимали овальный кабинет Белого дома…

То же происходило и с нашими «воинами-интернационалистами», вернувшимися из Афганистана, когда все советское общество еще было уверено, что они там помогают братскому афганскому народу строить социализм: вместе разводят сады, копают арыки и дружно лечат заболевших ишаков. Та же история, что и с американцами, уцелевшими в джунглях Вьетнама;

Сегодня французская пропаганда выступает в том же стиле: в репортажах телевидения легионеры оказывают помощь крестьянам, строят мосты и встречаются со старейшинами деревень… Иногда «под дулами телекамер» стреляют в невидимого противника, но как-то вяло, явно на потеху журналистам. Все остальное остается «за кадром»… Провал во времени: брежневский «Афган».

Мобильный отряд легионеров на бронемашинах обстрелян в горной долине. Точно так же как наши «воины-интернационалисты» в самом начале войны, лет двадцать тому назад, легионеры лезут в горы. И нарываются на отлично спланированную засаду. В результате боя — десять убитых французских солдат. Дошло даже до рукопашной. Потом афганцы, как всегда, растворились в горах… Трое оставшихся в живых — в шоке. Как они из него выйдут, никого не касается: они же добровольцы! К тому же есть таблетки и хорошие, внимательные врачи… И никому невдомек, что в жизни человека случаются вещи, когда доктора и пилюли бесполезны.

О побоище в горах рассказывает только один из троих выживших, да и то как-то нехотя. Никакого героизма в голосе. Только в конце неожиданно добавляет: «В любом случае, мы бы не сдались. Уж лучше смерть, чем стать посмешищем перед «их» телекамерой, отрекаясь от всего того, во что веришь…» Двое других просто отказываются говорить с прессой. «Левые» требуют немедленного вывода войск из-за больших потерь: десять легионеров, но большинство же из них «наши» — французы! С героями лично прощается президент Саркози. Грозится отомстить варварам. Полное «deja vue».

И снова никто не говорит о постстрессовом синдроме, так же как и теперь в США. Что происходит в головах тех, кто возвращается из Ирака и все того же Афганистана? Что это? Плата солдата за профессионализм? И если легионер уходит из армии, начинает пить и не хочет искать «приличную» работу, то это — его проблема. Он — доброволец! Его никто не заставлял. Обывателя война не касается, пока враг вдруг не окажется у ворот, а потом и нагрянет в его дом. А пока этого не случилось, всегда можно успокоить себя фразой из Довлатова: «Не переживай, брат, офицеры для того и рождены, чтобы умирать».

В солдатской столовой легионерам к обеду и ужину сегодня предлагают на выбор вино, пиво или соки. По статистике 85 процентов солдат теперь предпочитают сок. Так, во всяком случае, полагает командование. И все же это не означает, что весь легион сделал шаг вперед и добровольно вступил в общество трезвости. В действительности, все зависит от личности и привычек самого легионера. Во многом пристрастие к алкоголю и другим напиткам объясняется национальными традициями легионера: русские и поляки, в большинстве своем, пьют гораздо больше крепких напитков, чем французы или азиаты. Сказывается не только привычка, но личная переносимость и национальные особенности усвоения организмом алкоголя. В опубликованных записках одного русского легионера наших дней можно прочитать и такое откровение: «…ночь прошла бурно, и подробности вспоминались с трудом. Кажется, начав с чешского пива, мы перешли на бразильскую водку «Кашаса», а затем для бодрости пили ирландские коктейли на основе виски и кофе».