Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»

Сан-Хосе раскинулся в плодородной долине среди холмов. Его 700 жителей, большей частью мексиканского происхождения, надеялись потеснить Монтерей. Благодаря географическому положению города могли быть налажены связи между населенным калифорнийскими дворянами югом и американским севером. И Сан-Хосе действительно стал столицей нового штата. С декабря 1849-го по май 1851 года там дважды собирался законодательный корпус. Дома здесь были буквально разбросаны в полном беспорядке вокруг двух тенистых площадей, где любила проводить время мужская часть населения.

Сан-Диего — деревня, расположенная на берегу бухты, еще в 1848 году состояла всего из нескольких домов, окруженных садами. В невзрачном городишке Санта-Барбаре были премилая центральная площадь, старые саманные постройки и порт без пристани. Корабли не могли причалить к этому берегу, поэтому пассажиров и грузы приходилось переправлять туда на лодках. Лос-Анджелес, в котором насчитывалось 1500 жителей, уже был в тот период самым важным городом Калифорнии. Американский эмигрант Чарлз Эдвард Пенкост описывает его как «старый испанский город, явившийся из мечты… Я нигде не встречал более удобного и благоприятного климата…». Однако, несмотря на живительный климат, здешние жители были столь беспечны, что у Пенкоста сложилось впечатление, будто они «своею ленью приводят это место в плачевное состояние» ⁽¹⁶⁾.

Более того, «к любой работе относились они самым пренебрежительным образом».

Другой эмигрант, сын знаменитого орнитолога Джон У. Одюбон, в свою очередь пишет, что Лос-Анджелес — «уцелевший город ангелов, хотя может быть и падших… Все выглядит устаревшим и впавшим в упадок» ⁽¹⁷⁾. Вокруг центральной площади, этого сердца колониального поселения, высились церковь и дома знати, утопавшие в цветах и фруктовых деревьях. Сады изобиловали инжиром, гранатами, абрикосами, лимонами, миндалем, виноградом. Богатые и бедные жители жили согласно старым испано-калифорнийским традициям гостеприимства, безделья, веселья и беззаботности, а важные события в жизни города пышно отмечались музыкой, танцами, фиестами, родео и крестными ходами.

Когда-то испанская католическая цивилизация насаждалась в Калифорнии стараниями францисканских миссий, обосновавшихся на равных расстояниях друг от друга по всему побережью, ныне они превратились в руины. Были и ранчо — громадные поместья до 100 тысяч акров земли, владельцы которых жили натуральным хозяйством подобно крупным землевладельцам средневековой Англии.

В начале 1848 года главной отраслью экономики здесь по-прежнему оставалось скотоводство. Согласно Торнтону, число голов рогатого скота в 1831 году оценивалось цифрой 500 тысяч, овец, коз и свиней 321 тысяча, лошадей, ослов и мулов 64 тысячи. После упразднения миссий численность рогатого скота сильно уменьшилась. Кроме того, францисканцы изготовляли превосходные вина. После их ухода качество вина в Калифорнии значительно снизилось. Действительно, из многочисленных документов становится ясно, что монахи были чуть ли не единственными товаропроизводителями в колониальной Калифорнии.

Сельское хозяйство было крайне примитивным. Здесь выращивали зерно, которое превращалось в муку на нескольких редких мельницах, производили также оливковое масло, воск и выращивали овощи.

Здесь торговля полностью находилась в руках иностранцев. На экспорт шли шкуры, сало, меха, незначительное количество лесоматериалов. В 1845—1846 годах из Калифорнии было вывезено 80 тысяч шкур крупного рогатого скота, 1 миллион 500 тысяч фунтов сала, 10 тысяч фанегас

⁽¹⁸⁾зерна, миллион фунтов древесины, тысяча бочонков вина и бренди, шкуры бобров и котиков, а также других животных, на сумму 20 тысяч долларов, мыла на 10 тысяч долларов, 200 унций золота ⁽¹⁹⁾.

При правлении калифорнийцев край, согласно американским критериям, пришел в упадок. Однако в 1848 году все изменилось.

Золото! Золото! Золото!