Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»

Другие путешественники не нашли для утоления жажды ничего, кроме скважины с водой, кишевшей личинками. Чтобы не проглотить «младенцев-москитов», им приходилось пить, не разжимая крепко сжатых зубов ⁽⁴⁴⁾.

Имена «аргонавтов» следует поставить в один ряд с именами трапперов, которые первыми начали осваивать заповедные леса, пустыни, горы и реки Дальнего Запада.

Глава III. Жизнь на приисках

«Взгляните на нагромождение палаток и шалашей в этом глубоком ущелье. Какая деятельная толпа оживляет это зрелище… Подобно бедному ирландцу, отправившемуся на поиски гнома ^[13], эти люди зарываются в землю, чтобы им улыбнулся Бог золота. Это золотоискатели» ⁽²⁾

.

Так пишет Алонсо Делано, нью-йоркский сорокадевятник, чьи калифорнийские хроники раскрывают историку удивительную картину жизни на золотых приисках.

Вот нарисованный им портрет золотоискателя: «Его борода и волосы, не стриженные уже несколько недель, указывают на то, что он принадлежит племени "ливи" и что мыло и бритва — вещи в горах бесполезные; его широкополая шляпа с круглой низкой тульей свидетельствует о его приверженности к калифорнийской моде. Он знает, что его рубаху, сшитую из красной фланели, нужно стирать не чаще, чем раз в месяц. Его замызганные штаны землистого цвета будто специально рассчитаны на здешний климат, с большой, как дверь, дырой на седалище и с многочисленными "окнами" на ногах, как видно, для улучшения циркуляции воздуха. Большие пальцы его ног, торчащие как лягушки, из носков рваных сапог, словно постоянно что-то вынюхивают» ⁽³⁾.

Другой сорокадевятник, Уильям Льюис Манли, вспоминал: «Когда-то тот, кто готовился стать калифорнийским золотоискателем, начинал так: покупал осла и вьючное седло, взваливал на него груз — фунтов пятьдесят муки, много лярда ^[14], фасоль, молотый кофе, соль, небольшой кофейник, сковородку (для жарения блинов), лопату, кирку и кувалду, банку со средством от укусов змеи и т.п. У него была пара тяжелых грубых сапог, дешевые штаны, белая шерстяная рубаха и большая мягкая шляпа; на поясе висели револьвер «кольт», нож в чехле и жестяной таз. Многие бережно хранили Библию, врученную матерью в момент отъезда. Это составляло почти все его снаряжение. Некоторые прихватывали с собой топорик или другие полезные инструменты. Многих сопровождали друзья, экипированные подобным же образом. Они пускались в путь, не зная, куда конкретно собираются попасть…» ⁽⁴⁾

Калифорнийский золотоискатель находился в непрерывном движении. Он постоянно слышал разговоры о новых открытиях, о баснословно богатых золотых жилах. Даже работавший по найму очень часто уходил от хозяина в надежде найти более выгодное место, «сорвать большой куш», большую ставку. Он складывал палатку, навьючивал своего мула или осла и отправлялся на новое место. Золотоискатели остервенело лазали по горам, спускались в овраги, копали землю, дробили киркой камни, промывали песок. Всегда в работе, от зари до сумерек, одержимо вожделея напасть на золотую жилу ⁽⁵⁾.

Россыпи

Россыпи назывались по именам северных и южных месторождений, в зависимости от того, находились ли они вверх по долине Сакраменто или же вниз по Сан-Хоакину. От Фресно-ривер на юге до Норе Форк Фезер-ривер на севере поиск шел на каждой реке. Горные ручьи и притоки крупных рек столетиями несли блестки и самородки золота, осаждавшиеся в песчаных отмелях в береговых откосях в речных руслах.

Каждый камень на пути водного потока становился препятствием, около которого могло отложиться золото.

Земля у подножия Сьерры также таила в себе много драгоценного металла. В южных месторождениях он встречался прямо на поверхности в виде самородков или вкрапленный в кварц; в расселинах счастливцы порой находили многофунтовые скопления. В северных месторождениях золото встречалось главным образом в виде жил в гранитных слоях, и его извлечение требовало применения дорогих и сложных способов добычи, недоступных золотоискателю-одиночке.

Район, в котором были открыты первые жилы, золотоискатели назвали Материнской жилой ⁽⁶⁾. Эта местность простирается на 200 километров, и ширина его составляет от нескольких сотен футов до 3 200 метров. Ее северная граница находится на севере Коломы, в графстве Эльдорадо, а южная — в графстве Мерипозе. На севере Эльдорадо находится ряд горно-промышленных графств: Плейсер, Невада, Юба, Сьерра, Батт, Пламас и, наконец, Шаста — самое северное. В 1848 году там работали 5 тысяч золотоискателей. Эта цифра выросла до 40 тысяч в 1849 году и до 50 тысяч в 1850-м. Предполагаемое общее число добытчиков в 1852 году составляло 100 тысяч, а в 1855 году — 120 тысяч, из которых 20 тысяч были китайцы ⁽⁷⁾.