Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»

По инициативе Бреннана население снова активизировалось. Ночью 10 февраля 1851 года на одного уважаемого сан-францисского торговца С. Дж. Янсена напали двое бандитов, отобрали у него 2 тысячи долларов и оставили умирать. Назавтра полиция арестовала двух «сиднейских уток». Одного звали Роберт Уиндред, другого, утверждавшего, что он англичанин и что зовут его Томас Бердью, опознали как Джеймса Стюарта, бывшего каторжника, разыскиваемого за многочисленные кражи и за убийство шерифа графства Юбы Чарлза Мура. Сам потерпевший, немного оправившись, опознал в Бердью-Стюарте обокравшего его грабителя.

Янсена в городе все очень любили. Возбужденная толпа собралась около городской ратуши, где оба преступника содержались в карцере под надежной охраной, и потребовала, чтобы их немедленно повесили. Тем, кто хотел, чтобы правосудие свершилось по всей форме, Сэм Бреннан заявил: «Мне крайне удивительно слышать разговоры о судьях и мэрах. Я устал от этих разговоров. Эти люди убийцы и грабители. С нас довольно последних восемнадцати месяцев, в течение которых мы были игрушками для этих судей, приговаривающих каторжников к высылке в Соединенные Штаты. Мы сами и мэры и судьи, палачи и законники. Законы и суды Калифорнии пока еще не повесили ни одного преступника, а тем временем мы каждое утро читаем сообщения об убийствах и ограблениях. Мне эти технические детали не нужны. Все эти штуки изобретены для защиты виновных» ⁽⁵⁾

.

Суд Линча

Алькальд обещал, что преступление будет караться по всей строгости закона. Бердью-Стюарт был отправлен в Мэрисвилл для суда за убийство шерифа Мура и приговорен к повешению, но поскольку речь шла об англичанине Томасе Бердью, исполнение приговора было отложено, так как его сходство с австралийским бандитом было действительно поразительным. Что касается Уиндреда, осужденного на 14 лет тюремного заключения, то ему через некоторое время удалось бежать из тюрьмы с помощью сообщника.

Терпение горожан подходило к концу. Сэм Бреннан собрал видных людей города, и был создан комитет бдительности для «защиты жизни и имущества граждан и жителей города Сан-Франциско» ⁽⁶⁾. Для его штаба выбрали здание на углу Беттери и Пайн-стрит, и было решено, что саперная рота «Моньюментал» будет на суд над преступником созывать своих членов похоронным звоном (вместо яростного набата, как в случае пожара).

В ночь 10 июня 1851 года похоронный колокол прозвучал впервые. Тысячи людей, не имевшие ни малейшего понятия о том, что происходит, устремились на этот призыв. Сидевший в тюрьме Джон Дженкинс был одним из самых отпетых подонков Сидней Тауна. Бреннан выступил с речью перед собравшимися, чтобы прояснить ситуацию. Он сказал, что вина этого человека доказана, и спросил, какого наказания он заслуживает. «Повесить его!» — в один голос выкрикнула толпа. На приведенного на Плазу Дженкинса накинули петлю. «Толпа людей потянула веревку, и тело казненного взвилось вверх, словно чтобы он сам мог убедиться в том, что на этот раз справедливость восторжествовала и он получил по заслугам», — пишет Альбер Бенар ⁽⁷⁾

.

Комитет раскрыл имена своих 184 членов и, ссылаясь на старый мексиканский закон, запрещавший любому ранее судимому въезд в местные провинции, приказал населению Сидней Тауна немедленно покинуть Калифорнию. Некоторых из них выслали, другие бежали, третьи затаились. Тем временем комитет бдительности отыскал настоящего Томаса Стюарта и послал своего представителя в Мэрисвилл с целью освобождения несчастного Бердью, которому вернули кошелек с несколькими тысячами фунтов. Джеймс Стюарт, прекрасно понимавший, какая судьба его ждала, решил, по словам одного свидетеля, «окончить свои дни во славе» и признался в «сотнях совершенных им преступлений», не упустив ни одной детали. Он заявил также, что у него были сообщники из числа полицейских и что они за 6 тысяч долларов способствовали бегству многих преступников. Ему дали два часа на покаяние, затем вооруженные члены комитета бдительности повели его на пристань и повесили перед собравшейся там довольно большой толпой.

Население было очень довольно, а губернатор Джон Макдоугал — не слишком. В глубине души он был согласен с комитетом бдительности, однако как губернатор не мог допускать подмены законной судебной власти судом Линча. Поэтому когда комитет арестовал двоих новых бандитов, Сэмюэля Уиттекера и Роберта Маккензи, осудил их и приговорил к повешению, он послал шерифа с текстом «Habeas corpus» ^[33]— «Закона о неприкосновенности личности» и с усиленным нарядом полицейских, чтобы доставить осужденных в городскую тюрьму. Несколько «хранителей бдительности» не смогли оказать никакого сопротивления, и заключенные, «страшно обрадованные» ⁽⁹⁾, говорит современник, последовали за шерифом.