Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»

Линчевание продолжалось. Приговоры, порой поспешные, выносившиеся с пристрастием, приводились в исполнение если не извращенными способами, то по меньшей мере варварскими. Особенно возмутительны были праздничные гулянья, сопровождавшие некоторые казни через повешение. Так, в Рич Бар на глазах у потрясенной ужасом Дэйм Ширли одного шведа, приговоренного «советом золотоискателей» к смерти, привели под дерево, чтобы повесить на суку. Казнь взбудоражила всю округу, и по этому случаю пьяницы разграбили салун. Толпа «смеялась и кричала, как если бы речь шла о зрелище, устроенном специально для развлечения». В голову одному из пропойц пришла ужасная мысль: пока осужденный молился, он подошел к нему, вложил ему в руку засаленную тряпку и, икая, велел взять его «носовой платок». Если осужденный невиновен, он должен «выпустить платок из рук, как только окажется в воздухе, но если виновен, то не давать ему упасть ни в коем случае»⁽²⁰⁾.

В Уайрике одного француза, посаженного в тюрьму за убийство, вытащили из тюрьмы тремя десятками бесноватых молодчиков, которые усадили его на лошадь, накинули на шею петлю и привязали другой конец веревки к дереву. Но узел веревки соскользнул, и наполовину задушенный француз с вылезшими из орбит глазами принялся глухо хрипеть. «Тогда трое зрителей повисли на его ногах, а еще один — на плечах. Несчастный умирал под всеобщий хохот»⁽²¹⁾

.

В лагере золотоискателей «Драй Диггингс», что в центре «Мазер Лоуд», зрелище для публики устроил сам осужденный. Этого человека, ирландского преступника по имени Ричард Кроун, привели под смоковницу, чтобы повесить. При подготовке к казни обнаружилось, что нет лестницы, чтобы привязать веревку к достаточно высокому суку. Ну и что! На шею осужденному надели петлю и предложили самому влезть на дерево, «как влезают обезьяны». Тот согласился, потребовав сигару — «настоящую гаванскую». Взобравшись на сук, он закрепил веревку, попросил слова и принялся рассказывать свою биографию со всеми ужасающими подробностями, его слушали так, как «слушали бы чтение главы из какой-нибудь непристойной книги на вечерней посиделке. Все смеялись до упаду. Никто и не подумал оплакивать ни тело, ни душу несчастного». Когда он закончил свой рассказ, ему подали знак, и он «без единого слова прыгнул в вечность»⁽²²⁾.

«Драй Диггингс» называли еще и Хэнгтауном^[35]

— «городом висельников». До ирландца Ричарда здесь были повешены два мексиканца и один янки, а потом два француза и один чилиец. Покушение на убийство могло привести на виселицу того, кто пользовался плохой репутацией. Так было с этими двумя французами и чилийцем. Очевидец, Э. Гоулд Баффем, рассказывал, что он прибыл на прииск ясным зимним утром. Шоком было для него знакомство с тем, как здесь вершат правосудие! Вокруг дерева, к которому был привязан человек, собралась толпа. Баффем подошел ближе и с ужасом увидел, что судья кожаным кнутом бил осужденного по голой кровоточащей спине. Четверо других подверглись такому же наказанию: 39 ударам кнута, после чего двоих французов и чилийца снова отвели в суд. Признанные виновными в покушении на убийство, они были приговорены к повешению.

Э. Гоулд Баффем попытался было вмешаться. Он протестовал против того, что счел пародией на правосудие. Но толпа, возбужденная частым и продолжительным прикладыванием к бутылке, не желала ничего слышать. Люди даже обещали повесить и его вместе с бандитами, если он не угомонится. «Потом глаза каждому осужденному завязали черным платком, связали руки и по сигналу, без священника и молитвы, затащили на повозку и отправили их к праотцам»⁽²⁴⁾.

Власти встревожились и попытались восстановить в правах закон. Но юстиция была неспособна противостоять подъему преступности. К лету 1850 года уголовники всякого рода, как мексиканцы, так и индейцы и американцы, заполонили окрестности Соноры. Убийства совершались и днем и ночью. В довершение всего на приисках свирепствовала холера. И тогда люди решили вершить правосудие сами. 10 июля схватили пятерых индейцев, подозревавшихся в тысяче преступлений, судили их «по правилам» и приговорили к немедленному повешению. Приведенные под дуб с петлей на шее, они бесстрастно ждали, пока судьи закончат свои приготовления. Двое из приговоренных даже спокойно курили, когда внезапно сквозь толпу прорвались судья графства с тремя помощниками шерифа, верхом на лошадях, схватили всех пятерых и галопом повезли в тюрьму.

Наказание кнутом

«Мы не можем больше так жить, — жаловался Уолтер Перкинс. — Во всем штате тюрьмы не прочнее ореховых скорлупок. Ни один заключенный не находится здесь в безопасности, и самые опасные преступники постоянно совершают побеги. Мы хотим иметь суд, который проводил бы процесс, выносил приговор и в тот же день приводил его в исполнение. Никаким иным способом мы не сможем избавиться от тысяч сутенеров, которые теперь полностью безнаказанны»⁽²⁵⁾.