Повседневная жизнь масонов в эпоху Просвещения

— Иегова покарал его, — сказал Сулейман своей гостье, — но Он наказал и меня гибелью моих подданных — за мою слабость, за снисходительность к его чудовищной гордыне.

Пробегавший мимо Адонирам слышал этот разговор; он кинулся прочь, рыча от боли и унижения. Чуть подальше он наткнулся на группу строителей; они осыпали его насмешками, бранью и проклятиями. Тут к нему подошел сириец Фанор и сказал ему:

— Ты велик; счастье изменило тебе, но тебе не изменяли каменщики.

Следом подошел Амру-финикиец и сказал так

— Ты велик, и ты одержал бы победу, если бы все делали свое дело так, как плотники.

А иудей Мифусаил сказал вот что:

— Рудокопы выполнили свой долг, но чужеземцы своим невежеством всё погубили. Мужайся! Мы создадим еще более великое творение, и ты позабудешь об этой неудаче.

«Вот, — подумал Адонирам, — единственные друзья, которых я здесь нашел».

Ему было легко избежать встреч: все отворачивались от него и спешили скрыться во мраке.

Дойдя до реки, сраженный гигант рухнул на землю и погрузился в свои думы… не сводя глаз с пламенеющих вихрей, которые могли окутать его и задушить при малейшем дуновении ветра.

Странные, причудливые фигуры то и дело вспыхивали и тотчас исчезали в зловещей игре языков пламени и клубах пара. В ослепленных глазах Адонирама мелькали среди гигантских статуй и золотых глыб светящиеся карлики, которые обращались в дым или рассыпались искрами. Эти видения не могли рассеять отчаяние мастера и утишить его боль. Вскоре, однако, они завладели его разгоряченным воображением, и ему показалось, что в самом сердце пламени гулкий и звучный голос произнес его имя. Трижды донеслось из огненного смерча слово «Адонирам».

Не сводя глаз с пламени, он приподнялся на одно колено, протянул руку и различил в клубах красного дыма человеческую фигуру, словно размытую, но огромную, — она сгущалась в огне, обретая очертания, снова рассеивалась и сливалась с дымом. Всё вокруг трепетало и пламенело… лишь этот гигант стоял неподвижно, то темный в искрящемся облаке пара, то светящийся, мерцающий в черной копоти. Фигура вырисовывалась все отчетливее, обретала формы, приближалась, и Адонирам в страхе спрашивал себя, что же это за статуя, наделенная жизнью.

Фантом был уже совсем радом. Адонирам смотрел на него, остолбенев. Его гигантские плечи и широкую грудь прикрывал далматик без рукавов; железные браслеты украшали голые руки; загорелое лицо обрамляла густая борода, заплетенная в косички и завитая в несколько радов… на голове его сияла алая митра, в руке он держал молот. Огромные сверкающие глаза взглянули на Адонирама с нежностью, и раздался голос, словно вырывающийся из недр огненного потока.

— Пробуди свою душу, — сказал он, — встань, сын мой. Я видел невзгоды, постигшие моих потомков, и проникся жалостью к ним.

— Дух, кто ты?

— Тень отца твоих отцов, предок тех, что трудятся и страдают. Идем; когда моя ладонь коснется твоего лба, ты сможешь дышать в пламени. Ты был сильным, так будь же бесстрашен…

Внезапно Адонирам почувствовал, как его окутывает тепло, проникающее до самых глубин, оно согрело его, не обжигая; воздух, который он вдыхал, словно стал легче; непреодолимая сила увлекла его к огню, куда уже шагнул его таинственный спутник

— Где я? Как твое имя? Куда ты ведешь меня? — пробормотал он.

— В центр земли… іуда, где живет душа мира, туда, где возвышается подземный дворец нашего отца Еноха, которого в Египте зовут ІЬрмесом, а в Аравии чтят под именем Идриса.

— Силы бессмертные! — вскричал Адонирам. — О господин мой! Так это правда? Вы…

— Твой предок, человек., художник, твой учитель и покровитель: я был на земле іувал-Каином.

..Адонирам шел сквозь толпу и видел вокруг людей, занятых работой, цели которой он не МОГ ПОСТИЧЬ; пораженный сияющим небесным сводом в недрах земли, мастер остановился.

— Это святилище огня, — сказал ему Тувал-Каин, — здесь рождается тепло, согревающее землю; не будь нас, она погибла бы от холода. Мы готовим здесь металлы, обращая в жидкость пары; отсюда они растекаются по жилам земли.

…Когда Адонаи вылепил форму для земли, он поместил в центр ее крошечную искру, из которой хотел сотворить человека; и той частицы хватило, чтобы согреть всю глыбу, вдохнуть в нее жизнь и мысль; но там, наверху, душа эта борется с холодом — потому так скудны ваши возможности; а случается, что сила притяжения центра земли увлекает искру, и тогда вы умираете.

…Гулко стучали молотки под сводами вечных мастерских, и сердце Адонирама… ремесленника, попавшего в мир, где ремесленники были царями, наполнилось ликованием и гордостью.