Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны

2) Цирки, театры-варьете, кинематографы и другие помещения для зрелищ и увеселений должны быть закрыты не менее одного дня в неделю, который сообщается администрацией этих заведений для сведения градоначальнику.

3) В театрах и упомянутых в п. 2 заведениях зрелища должны начинаться не ранее 7 час. И кончаться не позднее 11 час. вечера; дневные представления в театрах разрешаются в воскресные и праздничные дни от 12 до 4 час.; представления в кинематографах не должны продолжаться более 3 час. в будние дни и 6 час. в праздничные дни.

4) Все рестораны, кафе и прочие заведения трактирного промысла, за исключением ночных чайных, должны быть закрываемы не позднее 11 час. вечера.

5) Сила внутреннего освещения в театрах (кроме сцены), кинематографах и прочих увеселительных предприятиях в клубах, кафе, ресторанах 1-го и 2-го разрядов и прочих заведениях трактирного промысла, а также в магазинах и прочих торговых предприятиях должна быть уменьшена на 50 % и на вокзалах на 25 % по сравнению с силой света в соответствующее время 1916 г.

Примечание. После закрытия магазинов допускается лишь дежурное освещение».

За две недели до появления этого постановления, когда в целях экономии было отключено уличное освещение, однако места развлечений продолжали призывно светить огнями, поэт-сатирик Дон-Аминадо опубликовал стихотворение «Свет и тени». Кинематографу в нем были посвящены такие строки:

Остановись, замри, несчастный!Ты видишь – белый, синий, красный, —Все радуги цвета?

И пред огнями лампионов,Перед дверьми иллюзионовПодобие хвоста?«Любовь и кровь» – вопит реклама.Сенсационнейшая драма!..Захватывает дух!..И в час вечернего досугаВ толпе усердно жмут друг друга,Детишек и старух…

Упоминались в стихотворении и другие популярные среди москвичей места проведения вечернего досуга – рестораны:

Взгляни, дворец! И над верандойГорят огни цветной гирляндой,Торжественно горят.А у дверей пыхтят моторы,И в ночь бросает метеорыПрожекторов их ряд!..А там, внутри, под звуки тангоДевиц веселая фаланга.Оно, оне, они.

Оно– во льду. Они в угаре.Онеиграют на гитаре.И все огни, огни!..

О московских ресторанах мы достаточно подробно рассказывали в предыдущей книге, поэтому на этот раз ограничимся лишь упоминанием некоторых фактов, связанных с войной.

Начнем с «сухого закона». В начале ноября 1914 года газеты сообщали, что из-за полного запрета на продажу спиртных напитков прекратила торговлю половина ресторанов Москвы. По прогнозам репортеров, перед перспективой полного закрытия оказалось около трехсот ресторанов и трактиров.

Интересно, что принудительное введение трезвости безоговорочно поддержало Общество взаимопомощи официантов. Однако «люди во фраках» потребовали от рестораторов и трактировладельцев компенсировать им снижение жизненного уровня, вызванного сокращением числа посетителей и трактирного промысла в целом.

Впрочем, масштабы катастрофы оказались менее значительны, чем казались вначале. Рестораторы поступили так, как это принято в России: закон суров, но… его можно обойти. В июле 1915 года корреспондент газеты «Московские ведомости» привел характерную бытовую зарисовку:

«– Ну а не скучно москвичам было ужинать без вин, без шампанского, без обычных возлияний?

– Гм… Как вам сказать… они перенесли это лишение стоически. Ведь это было чуть ли не в первый раз.

– Как в первый раз?

– Да так. Рестораны начали считаться с запрещением на торговлю спиртным вин только в последние дни… Ну, пожалуй, недели. А раньше подавали вино почти открыто. Был такой случай месяц назад. Сам я почти не пью, но случилось мне попасть в ресторан с только что приехавшим с юга приятелем, которому обед не в обед без вина. Ресторан – первоклассный, обед – превосходный, но моему гурману в душу не идет. Скучно без вина. Вздохнул он и велел позвать метрдотеля.

“Скучно, – говорит, – нельзя ли вина подать?”

Тот и думать не стал.

“Можно, – отвечает. – Какого прикажете?”

Приятель назвал вино и велел подать две бутылки.

Нашлось. Оказалось прекрасным. Дорого только немножко: по 10 рублей за бутылку взяли».

«Комаровкой» называлась ночная чайная возле Петровских ворот, которую любила посещать московская богема. Заведение было закрыто в начале войны

На эту же тему в Москве рассказывали такую историю. Во время посещения ресторана «Стрельна» градоначальник Андрианов взял с обеденного стола чайную чашку и понюхал ее содержимое.

– Чем пахнет? – удивленно спросил генерал.