Повседневная жизнь охотников на мамонтов

Судя по находкам, основная жизнь на таких поселениях протекала в центральной части, около очагов. Ученые спорят до сих пор: был ли здесь наземный «длинный дом», — вроде тех, которые были открыты в Пушкарях и на Александровской стоянке? П. П. Ефименко, впервые раскопавший и изучивший в тридцатые годы один из жилых комплексов этого типа, не только верил в существование здесь «длинного дома», но и полагал, что его размеры были очень велики, включали в себя и краевые ямы, и землянки. Другие археологи считают это маловероятным и интерпретируют как строение лишь центральную часть овала, прилегающую к очагам. Третьи же допускают, что очаги в поселках такого типа горели под открытым небом.

В землянках очаги не горели: там люди обогревались горячим костным углем, рассыпанным по полу. Очевидно, сверху этот уголь покрывался шкурами. Спать на таких «грелках» было тепло даже в самую лютую стужу. Кстати, подобный прием хорошо известен опытным сибирским охотникам: готовясь к зимнему ночлегу, человек разворашивает догоревшее, но не остывшее кострище, покрывает его оленьей шкурой или куском брезента, — и ночлег готов! Конечно, маленькие и тесные землянки предназначались, главным образом, для сна в суровые зимние ночи. Однако в них и трудились: обрабатывали кость, изготавливали из нее орудия и поделки (об этом свидетельствуют находки на полу этих жилищ), вероятно, шили одежду. Читатель может удивиться: «Как так? Ведь там же стояла кромешная тьма!» Однако у людей эпохи верхнего палеолита были свои светильники: жировые лампы, сделанные из головок бедренных костей мамонта. Внутренняя, пористая часть такой головки пропитывалась жиром и зажигалась. Лампы указанного типа — правда, не костяные, а каменные или керамические, известны у северных народов, например у эскимосов.

Вот как описываются такие полуземлянки в романе «Тропа длиною в жизнь»:

…Магу словно прорвало! Он рассказывал о своем родном стойбище, о том, какие храбрые и умелые их мужчины, — сыновья Тигрольва. А его отец и старшие братья,— самые храбрые; отец — лучший охотник их Рода. Им даже Ледяные Лисицы завидуют: у тех-то нет такого охотника! И жилища сыновья Тигрольва делают по-другому: они и просторнее, и зимой теплее…

— Сперва такую большую-большую яму выроют, — костяными мотыгами, вроде ваших. Потом пол заровняют, стены плетняком укрепят, — знаешь? — из прутьев. И шкурами. А кровлю мы не только из жердей делаем, как вы; мы ее мамонтовыми костями укрепляем! Если кто один живет, или вдвоем, — так он вообще, — поглубже зароется, а сверху бивнями перекроет яму. Ну, и шкуры, конечно. Мы и на пол шкуры кладем, а под них зимой уголь рассыплем, — и тепло-тепло! Не то, что у вас…

Сказал — и осекся. Тоже мне, — хорош мужчина, сын Тигрольва! Хозяйский кров порочить!..

А вот отрывок из воспоминаний героя романа о своем раннем детстве: