Повседневная жизнь Парижа в Средние века

Несомненно, поддерживать таким образом свое положение обходилось очень дорого, о чем сообщает хронист герцога Луи де Бурбона. Часть этих богатств, расходуемых без всякой меры (что было признаком благородной щедрости), перепадала парижанам — поставщикам и ремесленникам, которые в свою очередь и сами давали работу слугам и подмастерьям. «Мотовство» не было бесплодным. Сила примера аристократов и принцев увлекла за собой всю городскую элиту, занявшуюся, в частности, сооружением красивых и просторных жилищ, отражавших ранг и социальные амбиции их владельцев. Ближние советники короля, именитые нотабли соперничали в пышности и роскоши, а «добрый народ» яростно укорял их за это.

Помимо принцев и придворных вельмож, проживавших в городе постоянно или часто туда наезжавших, Париж должен был принимать случайных гостей, сильных мира сего, чужеземцев и провинциалов. Большой праздник, какое-нибудь политическое событие могли резко увеличить спрос на жилье. На это намекают литературные тексты, относящиеся к началу интересующей нас эпохи и даже к более раннему периоду. В них говорится о шатрах, раскинутых на незастроенных пространствах возле городского вала или на берегу реки, чтобы дать приют тем, у кого нет в столице ни родни, ни друзей, и которым не нашлось места в гостиницах. Пожить какое-то время у знакомых было удобным решением, которым не пренебрегали даже вельможи. Короли подавали пример, останавливаясь порой у какого-нибудь горожанина. Принимать знатную особу было особой честью, и это событие повышало престиж хозяина дома. В большие праздники, когда надо было кормить и устраивать множество гостей, полагалось ставить на стол дорогую посуду. Тогда даже в знатных домах могли занять ее у соседей или взять напрокат, о чем свидетельствуют счета. Париж был городом, способным удовлетворить спрос, вызванный внезапным наплывом гостей. Мастеровые предоставляли всевозможные услуги, какие только потребуются богатым и могущественным клиентам.

Слуги короля

Парламент, Счетная палата и прочие органы королевского правительства разместились в Париже в основном в бывшем королевском дворце на острове Сите, где после Карла V короли и двор уже не жили. В Париже постоянно находилась административная, политическая и судебная элита, компетентные и влиятельные советники, вращавшиеся в сфере притяжения короля и его двора.

Мир парламента нам известен благодаря исследованиям Франсуазы Отран. Она внимательно изучила историю семейств, их союзов, успехов и бедствий в тот бурный век. Двойственное развитие этой небольшой социальной группы можно проследить на примере двух родов парламентских деятелей: Бюси, которые довольно быстро растворились в дворянстве шпаги, и Марлей, не покинувших среду высших королевских магистратов.

Династия Бюси появилась в парламенте в первой половине XIV века. Глава семьи, Симон де Бюси, стал первым президентом парламента в 1345 году. Он происходил из скромного семейства, жившего в нынешнем департаменте Эн, но его отец уже был королевским писарем. Симон сделал прекрасную карьеру: начал в 1326 году с должности прокурора в парламенте, потом отличился в 1356–1358 годах, в момент особенно бурных событий в Париже, завершившихся поражением Этьена Марселя: стал влиятельным членом политической группы, оставшейся в истории под названием «легисты», то есть чиновники, служащие королю и государству. Ему пришлось завязать отношения и союзы в среде королевской администрации. Он оставил пост президента в 1350 году, но играл важную роль в последующее десятилетие, поскольку опирался на родственников — советников парламента, таких как его шурин Жан Топен, клерк-разночинец, или кузен Жана, дворянин Жан д'Арт, или, немного позднее, Рауль де Лори. Все это были союзы с семействами, происходившими с севера Иль-де-Франс. Дочь Симона Перренелла вышла замуж за Гильома Морье, который был бальи, сенешалем^{15}, а потом заседал в парламенте; таким образом, Симон мог воспользоваться многочисленными связями своего зятя. Два его сына были при дворе. Но этот род ненадолго утвердился в парламентской среде, его больше привлекала дворянская среда, куда он и внедрился. Из трех сыновей Симона де Бюси два стали церковниками (это не мешало им заседать в парламенте в качестве советников, но из-за обета безбрачия лишало возможности иметь сыновей, которые могли бы прийти им на смену), а третий получил дворянство шпаги благодаря своим связям в области Бос.