Повседневная жизнь первых христиан. 95–197

Окончание «трапезы любви» еще более контрастировало с практиковавшимися в ту эпоху помпезными приемами почетных гостей, сопровождавшимися угощением, по поводу которых Марциал сочинял свои эпиграммы, а Ювенал — сатиры. К концу такого приема гости окончательно забывали о добрых нравах и правилах приличия. Христиане же возвращались по домам, «храня целомудрие и скромность, как люди, побывавшие скорее на уроке, нежели в застолье» ⁵⁷.

Даже мученики превращали свою последнюю трапезу, которая разрешалась осужденным (так называемую «вольную трапезу»), в агапе, дабы ознаменовать накануне последнего испытания свое братство и взаимную поддержку, в которых они стремились превзойти друг друга ⁵⁸. Вполне вероятно, что присутствие епископа или диакона придавало этому последнему преломлению хлеба церковное и литургическое значение.

Ночное литургическое бдение в субботу вечером открывалось благословением светильника. Этому могла предшествовать «трапеза любви». По мнению Тертуллиана ⁵⁹, этот обычай был заимствован из иудаизма. Апостол Павел, очевидно, проводил в Троаде при свете большого количества светильников одну из первых вечерних христианских служб ⁶⁰. Светильник, зажженный в субботу вечером, символизирует собой Воскресение Христово, провозглашая, что воскресший Христос отныне будет светом миру. Такое христианское истолкование темы света на Востоке и в Африке, возможно, явилось ответом на культ солнца у язычников.

До наших дней дошел один из старейших гимнов вечернему свету:

Лучезарный свет славы,бессмертного и блаженного Отца Небесного,о Исус Христос.Мы на закате солнцалюбуемся светом вечерним,воспеваем Отца и Сына

и Святого Духа Божия.Ты, вовеки достойныйвоспетым быть голосом чистым,о Сын Божий, дарующий Жизнь.Даже вселенная славу твою возвещает ⁶¹.

День Господний

⁶²

Деление недели на семь дней является компромиссом между еврейской неделей и неделей астральной, вавилонской по своему происхождению, которая была принята в странах Востока. Греки делили время на периоды по десять дней, а римляне — по восемь. В различных названиях воскресенья отразились различные влияния. Англичане и немцы сохранили название, бывшее в ходу во времена Юстина, — «день солнца» (соответственно, Sunday, Sonntag). Французы, итальянцы и испанцы используют христианское название, появившееся в конце I века: «день Господний» (соответственно, dimanche, domenica, domingo), тогда как на Востоке и в России говорят: «пасхальный день» или «воскресенье» («Воскресение Христово») — название, появившееся в III веке ⁶³. Воскресенье — первый день недели. В протестантской Церкви Франции до сих пор поют: «В этот первый день недели к кому, как не к Тебе, идем мы!»

Плиний Старший пишет: «Вавилоняне отсчитывают дни по восходам солнца, афиняне — по его заходам, жители Умбрии — от полудня до полудня, римские понтифики и те, кто установил гражданский день, а также египтяне и Гиппарх — от полуночи до полуночи» ⁶⁴. Галлы и древние германцы, подобно современным евреям и мусульманам, принимали за начало дня заход солнца.

Было бы абсурдно представлять себе первых христиан, загнанных в катакомбы, праздно гуляющими по воскресеньям, облачившись в свои лучшие наряды. Они отмечали воскресенье примерно так же, как в наши дни празднуют субботу евреи в Риме или Париже: в полном безразличии к окружающему их миру. Их собственные религиозные обряды накладывались на обряды по римскому календарю.

Во времена Юстина, когда у язычников набирал силу культ Митры, римляне посвятили первый день недели, до того считавшийся днем Сатурна-Кроноса, богу Солнца — Гелиосу, и день стал называться dies solis, «день Солнца» ⁶⁵. Юстин провел, возможно, по контрасту, параллель между мистериями Митры и евхаристией ⁶⁶. Воскресенье, «день солнца», следующий за еврейской субботой, является преимущественно христианским днем, в который христианские общины Азии, Греции и Рима собирались для исполнения обряда евхаристии. Уже у Плиния Младшего в одном из писем имеется упоминание «определенного дня, в который христиане имеют обыкновение собираться на рассвете, чтобы попеременными хорами петь гимн Христу как богу» ⁶⁷.

Юстин утверждает еще более определенно: «В день, который называется днем солнца, все обитатели городов и деревень собираются в одном и том же месте» ⁶⁸. Очевидно, христианский философ здесь говорит о едином для всей Церкви установлении, хотя применительно к такому городу, как Рим, оно едва ли соблюдалось в полной мере, поскольку в ту эпоху наверняка не было культового помещения, в котором могли бы собраться все христиане столицы Империи.