Повседневная жизнь российского спецназа

Обещание сдержал, и печки очень пригодились. Согрели и накормили. Никто, конечно, не знал, что судьба снова и снова будет сводить их со Стасом. Он как добрый ангел появлялся всегда вовремя, всегда помогал. Раненный осколком в глаз, он оказался в одной палате с бойцом отряда Сергеем Ивановым. Своим энтузиазмом, веселостью он помог Сергею не раскиснуть, взять себя в руки.

А потом, 8 августа 1996 года, Стае погиб…

Погиб в двадцать шесть лет, получив звезду героя посмертно. Погиб, не дотянув две недели до дома, где его ждала жена, где его уже зачислили в Академию имени Фрунзе. Его все ждали и все любили, но он не вернулся.

А пока до его гибели оставалось меньше года, никто не заглядывал в будущее. На войне все жили одним днем. Сидели за столом в старом доме в Червленной, разговаривали, смеялись…

* * *

Через две недели стояния в Червленной за омоновцами приехал командир 4-й заставы из Гудермеса, пригнал вагоны.

— Все ребята, есть приказ. Направление — Гудермес!

В ночь вагоны тронулись. Снова их ждала неизвестность. Один только зам по тылу, Митяков Алексей Николаевич, без суеты, без нервозности запасался продовольствием. Вот уж кто был замом по тылу от Бога. Хотя, конечно, вряд ли есть такая должность в небесной канцелярии, но смекалкой и хозяйственной жилкой Бог Митякова точно наградил. Если он был в командировке, голодать никому не приходилось.

В Гудермес Митяков вез двух живых баранов, полученных путем обмена и благодаря своей хозяйственности. Когда ему предложили на складе: «Просо возьмешь?» — он без промедления согласился, хотя каша всем уже стояла поперек горла. Но воспитанный в советское время Митяков четко знал, что любыми продуктами надо запасаться впрок. Последовал другой вопрос:

— Сколько возьмешь?

— А сколько можно?

Тут уже у собеседника глаза расширились и даже проскользнула в них жалость к бестолковому заму по тылу, который не понимает последствий от постоянного кормления бойцов кашей.

— Зачем тебе?

— Вы скажите, сколько можно, — гнул свое Митяков. — А зачем — это уже мое личное дело. Мешок дадите?

— Допустим.

— А два?

— Бери, — махнули на странного Митякова рукой.

А зам по тылу, доплатив немного денег, выменял за эти два мешка двух отменных баранов.

И в то время как армейцев пичкали «крысиными хвостиками» (так прозвали тушенку, которую можно было разламывать только ножом) и «братской могилой» — кильками в томате, омоновцы могли иногда полакомиться дефицитными шпротами и консервированной кукурузой. А на травке рано утром паслись бараны — свежее мясо, горячее первое и второе блюда. Любо-дорого посмотреть.

(Потом, правда, Сергей на дух не переносил ни тушенку, ни баранину, ни кильку в томате.)

Когда мулла с мечети возносил громогласно молитвы Аллаху, Никулин, боец, ответственный за животных, хлопотал возле баранов: «Э-ге-гей хали-гали!» Правда, под присмотром карабинера, а то не ровен час — могли похитить бойца вместе с баранами.

Несколько раз омоновцы ездили купаться на серные источники. Раньше в этих местах был лечебный курорт. Теперь война. И пока двадцать бойцов купаются, другие двадцать ребят, встав по периметру, охраняют.

Больше пятнадцати минут купаться в лечебном источнике не рекомендовалось врачом, да и долго оставаться в этом месте было рискованно. Проводник из местных поторапливал. Проводника брали специально — на источнике могли оказаться женщины, не хотелось застать их врасплох. Из-за такого столкновения могли возникнуть неприятности.

Омоновцы старались ладить с местными. В радикальных переменах они обоюдно были не заинтересованы. Спорные вопросы старались решать со старейшинами, которые имеют влияние на остальных. Все разговоры вели с уважением и пониманием.

Но, однако, бдительности омоновцы не теряли. Отправлялись на рынок вооруженной группой. Трое человек делали покупки, остальные прикрывали им спины. Ловили на себе оценивающие взгляды подозрительных парней, шнырявших по рынку.

Блокпост на мосту через Сунжу, который охраняли омоновцы, часто обстреливали «духи». Они мчались на «Ниве» или на «уазике». Стреляли из АТС. Точка у них пристреляна, и действовали «духи» грамотно, недаром многие из них готовились в наших, советских еще, военных училищах.

У омоновцев не было тяжелого вооружения, кроме пулемета. В случае нападения большой группы хорошо вооруженных боевиков бой мог закончиться за полчаса, и не в пользу милиционеров.

Рядом дислоцировались части внутренних войск и Министерства обороны. В случае обстрела омоновцы должны были созваниваться со своим штабом, который располагался в пятидесяти километрах от Гудермеса. После поступившего звонка руководство выясняло, какие части стоят рядом с заставой, затем выходило на штаб Министерства обороны, а те, в свою очередь, отдавали распоряжения своим подразделениям, чтобы они помогли омоновцам. На все эти переговоры, в лучшем случае, могло уйти сорок — пятьдесят минут. А в бою такой срок — это шаг в бездну.