Повседневная жизнь русского литературного Парижа. 1920–1940

Был другой, намного более знаменитый поэт — Константин Бальмонт. В 1905 году он поразил своих бесчисленных поклонниц, напечатав громовые вирши, где воспевал «победу сознательных смелых рабочих» и грозился об руку с ними смести на свалку «старый сор». Пародисты язвили, замечая, что «тяжел рабочий молот для его бессильных рук». Власть припугнула ослушника, и теперь он жил на тихой улице за Люксембургским садом, уверяя, что не вернется в страну, где правит «царь-висельник». В Париже, в ресторане на бульваре Сен-Дени, отпраздновали в январе 1912 года двадцатипятилетие литературной деятельности Бальмонта. Он по этому случаю написал стихи, где говорилось, что четверть века для поэта ничто, и содержался призыв «Верь крылатым — и огню!».

Так все и шло почти до начала мировой войны, когда в Бальмонте взыграл патриотизм. А в 1920-м, добившись липовой научной командировки в Европу, он бежал от тех, кто покончил с «висельником» в екатеринбургском подвале.

По четвергам русские парижане собирались у художницы Елизаветы Кругликовой, в ее гостеприимном доме на рю Буассонад 17. Там бывали костюмированные вечера, немолодая хозяйка выступала в мужском наряде. Кругликовой посвятил велеречивый сонет «Латинский квартал» Вячеслав Иванов. Однако сама она больше ценила и любила другого стихотворца — Максимилиана Волошина.

«Мне, Париж, желанна и знакома власть забвенья, хмель твоей отравы!» — завершается волошинское стихотворение, которое написано в 1909 году, когда этот хмель стал проходить и в душе было иное, «пустыня Меганома»: так называется мыс между Коктебелем и Судаком, где «зной, и камни, и сухие травы». Однако яд действовал долго. Под знаком Парижа, который для него был «нервный узел всей Европы, солнечное сплетение ее чувствующих и сознающих тканей», прошла вся молодость будущего коктебельского отшельника. Он и впоследствии стремился в Париж, только в Париж, и в автобиографии соглашался с теми, кто находил: Волошин «пишет по-русски так, как будто по-французски». Цветаева считала, что он «и жил, головой обернутый на Париж».

Впервые Волошин туда приехал студентом-юристом, которого выгнали из университета за участие в беспорядках. Одной своей феодосийской приятельнице начинающий поэт писал осенью 1899-го, что Париж его «совсем покорил, уничтожил и влюбил в себя», и это не были дежурные восторги неофита. Волошин чувствовал и умел передать очарование Парижа, как мало кто другой из русских поэтов, посвятивших этому городу строки и даже циклы. С 1901 года он жил там постоянно, и парижские стихи были первыми, в которых поэтический голос Волошина прозвучал своей особенной мелодией:

Осень… осень… весь Париж,Очертанья сизых крышСкрылись в дымчатой вуали,Расплылись в жемчужной дали.

В поредевшей мгле садовСтелет огненная осеньПерламутровую просиньМежду бронзовых листов.

Вечер… Тучи… Алый светРазлился в лиловой дали:Красный в сером — это цветНадрывающей печали.Ночью грустно. От огней

Иглы тянутся лучами.От садов и от аллейПахнет мокрыми листами.

Цикл «Париж», одиннадцать стихотворений, из которых самое раннее относится к 1902 году, выдержан в этой печальной и светлой тональности. Сразу чувствуется взгляд художника, который любит акварель. Волошина притягивают размытые очертания, неброские оттенки: город обволакивает лиловая мгла, бледный лист вспыхивает на больших стволах каштанов, зарево и небо сливаются в зеркально-живой бездне ночной площади, а на реке линялыми шелками качается белый пароход. «В дождь Париж расцветает, точно серая роза… Шелестит, опьяняет влажной лаской наркоза».

Волошин ехал во Францию, точно представляя себе, в чем его главная цель: считал необходимым «пройти через латинскую дисциплину формы». В автобиографии он потом напишет: «Форме и ритму я учился у латинской расы». Его страшило, что в делах искусства он «совершенный дикарь». Притягивали новые школы и веяния. Осенью 1902-го, прожив в Париже почти два года, Волошин познакомился с Бальмонтом и был поражен, когда выяснилось, что символизм далеко не новость и в России. Сам он постигал уроки современной эстетики по парижским образцам.