Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья

Томясь житьем однообразным,Люблю свой страннический дом,Люблю быть деятельно-празднымВ уединеньи кочевом.Люблю, готов сознаться в том,Ярмо привычек свергнув с выи,Кидаться в новые стихииИ обновляться существом.Боюсь примерзнуть сиднем к местуИ, волю осязать любя,Пытаюсь убеждать себя,Что я не подлежу аресту.Прости, шлагбаум городской,И город, где всегда на страже

Забот бессменных пестрый строй,А жизнь бесцветная всё та же;Где бредят, судят, мыслят дажеВсегда по таксе цеховой.Прости, блестящая столица!Великолепная темница,Великолепный желтый дом,Где сумасброды с бритым лбом,Где пленники слепых дурачеств,Различных званий, лет и качеств,Кряхтят и пляшут под ярмом.Не раз мне с дела и с безделья,Не раз с унынья и с веселья,С излишества добра и зла,С тоски столичного похмелья

О четырех колесах кельяДушеспасительна была.Хоть телу мало в ней простору,Но духом на просторе я.И недоступные обзоруИз глаз бегущие края,И вольный мир воздушной степи,Свободный путь свободных птиц,Которым чужды наши цепи;Рекой, без русла, без границ,Как волны льющиеся тучи;Здесь лес обширный и дремучий,Там море жатвы золотой —Всё тешит глаз разнообразно

Картиной стройной и живой,И мысль свободно и развязно,Сама, как птица на лету,Парит, кружится и ныряетИ мимолетом обнимаетИ даль, и глубь, и высоту.И всё, что на душе под спудомДремало в непробудном сне,На свежем воздухе, как чудом,Всё быстро ожило во мне.Несется легкая коляска,И с ней легко несется ум,И вереницу светлых думМчит фантастическая пляска.То по открытому листу,

За подписью воображенья,Переношусь с мечты в мечту;То на ночлеге размышленьяС собой рассчитываюсь я:В расходной книжке бытияЯ убыль с прибылью сличаю,Итог со страхом поверяюИ контролирую себя.Так! отъезжать люблю порою,Чтоб в самого себя войти,И говорю другим: прости!Чтоб поздороваться с собою… (27, 150). 

Путешествие как открытие мира

Путешествия с их неожиданными встречами, откровениями случайных попутчиков, идеальными условиями для наблюдения над привычками и поведением человека всегда были живой водой для писателей.

Вот что говорил об этом Флобер в письмах матери из своего путешествия по Востоку в 1850—1851 годах.

«…Только что я упомянул о наблюдении нравов. Никогда не предполагал, как богато представлена эта сторона в путешествиях. Сталкиваешься с таким множеством различных людей, что в конце концов начинаешь немного понимать мир (благодаря тому, что по нему ездишь). На земле полным-полно замечательных физиономий. Путешествие таит огромные и нетронутые россыпи комического. Не пойму, почему никто до сих пор не высказал этой мысли, которая кажется мне вполне естественной. И потом, как быстро люди распахиваются, какие странные делают признания!» (199, 139).