Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Как правило, в распоряжении у губернатора был переводчик русского языка, выпускник военного института переводчиков в Осло и сотрудник военной разведки. Для них Шпицберген был своеобразной стажировкой в начале разведывательной карьеры.

К моменту моего приезда между консульством и конторой губернатора Лейфа Элдринга установилась довольно продуктивная форма сотрудничества в виде еженедельного обмена информацией по актуальным вопросам, затрагивающим советско-норвежские отношения на архипелаге. Эти встречи проходили по четвергам в консульстве и обставлялись всегда в строгом соответствии с установленной ранее процедурой.

Л. Элдринг в сопровождении полицейского и переводчика прилетал на своем вертолете и садился на мысе Финнэсет, расположенном на восточной окраине Баренцбурга, на специально оборудованной деревянной платформе. Рядом был построен деревянный «губернаторский» домик, в котором норвежцы могли отдохнуть или переночевать, и гараж, в котором всегда стоял губернаторский джип и запасы бензина.

После приземления норвежцы открывали гараж, заводили свой джип и ехали в консульство. В консульстве их уже давно ждали: как только вертолет пролетал мимо здания, Еремеев давал указание готовить кофе, конфеты и печенье и накрывать столик в каминном зале. Через пятнадцать-двадцать минут в консульство вваливались покрасневшие от мороза «норги». Они чинно здоровались с консулом и его переводчиком, проходили в раздевалку, снимали с себя теплые комбинезоны и оказывались в «партикулярном» платье — в штиблетах, в темных костюмах, белых рубашках и галстуках. Все чинно рассаживались вокруг стола и после обмена общими фразами вежливости приступали к работе. Хозяева следили за тем, чтобы у всех был налит кофе, и то и дело наполняли термосы с горячим и душистым напитком.

Первыми брали слово гости. Л. Элдринг в неформальном обращении информировал консула Л. Еремеева о некоторых событиях, имевших место в норвежских поселках: о прибытии из Осло той или иной делегации и о возможности ее приема в Баренцбурге или Пирамиде, о случаях нарушения советскими шахтерами установленного режима, например, о несанкционированном приземлении русского вертолета на окраине Лонгиербюена или о выявленных в долине Гренфиорден самодельных русских капканах на песца.

Мы, в свою очередь, предъявляли претензии к норвежской стороне, например, относительно повреждения проходившего через Грен-фиорд трубопровода каким-то норвежским судном, передавали просьбы руководства рудников, докладывали о недостойном поведении в Баренцбурге некоторых норвежцев, злоупотребивших дешевой водкой.

Почти всегда губернатора сопровождал старший полицейский Юхан Юнссон, невозмутимого и меланхоличного склада человек, уставший, казалось, от общения с несовершенным человеческим материалом. Он аккуратно фиксировал ход беседы в блокнот, но почти никогда не участвовал в общей дискуссии. Норвежцев переводил переводчик Сверре Рустад, а с нашей стороны в качестве переводчика выступал небезызвестный теперь английский шпион, а тогда — секретарь консульства Платон Обухов.[77] Гости и хозяева старательно прихлебывали кофе, запивали его минеральной водой и заедали шоколадными конфетами.

Исчерпав все вопросы, норвежцы поднимались и уходили, а мы еще оставались на некоторое время в каминном зале, чтобы обменяться впечатлениями от встречи.

Лейф Элдринг, крупный и грузный мужчина в возрасте 65–67 лет, с короткой стрижкой, с хитрым медвежьим прищуром серо-голубых глаз и крупным мясистым носом «картошкой», то ли отмороженным за долгие годы работы на архипелаге, то ли приобретшим характерную окраску по другим причинам, был похож на прожженного пирата южных морей и весьма популярной фигурой и в норвежских, и в советских поселках. Ему смело можно было поручить сыграть роль одноногого пирата Сильвера в фильме «Остров сокровищ».

Глаза ровные, но в середине заметно расхождение.

Элдринг уже бывая раньше на Свальбарде и до своего назначения на этот пост успел поработать в качестве вице-губернатора. Он был способный администратор, гибкий и прагматичный тактик, искусный дипломат, добряк по натуре, но принципиально отстаивающий интересы Норвегии на Шпицбергене.

Его «пунктиком» была экология, и он не останавливался ни перед какими авторитетами и причинами, чтобы принять жесткие меры по отношению к нарушителям. Элдринг объявил на неопределенный срок мораторий на отстрел белых медведей и скрупулезно следил за его выполнением. «Та vare Svalbard!» — «Берегите Свальбард!» — такой лозунг украшал его сюссельманский герб, и этим лозунгом Элдринг руководствовался весь период нахождения на архипелаге. Когда одна туристская норвежская фирма запланировала для своих богатеньких клиентов охотничьи поездки-сафари на Шпицберген, то губернатор заранее предупредил их через прессу, что охотники на белых медведей не могут рассчитывать на то, что их вообще допустят на территорию архипелага.