Повседневная жизнь средневековой Москвы

Самоуправление в слободе существовало в виде мирского схода и выборных лиц — старост, окладчиков (они составляли окладные книги, по которым взималось тягло) и сборщиков (собирали деньги «по окладу»). Мирской сход представлял собой собрание жителей, однако далеко не всех, а «лучших», «пожиточных» и «добрых», плативших значительные суммы податей. Помощниками старосты в наведении порядка были десятские — представители (неясно, выборные или назначаемые) от каждого десятка дворов. Исполняя обязанности по управлению слободой, староста и другие должностные лица часто вступали в конфликты со слобожанами. Преследуя корчемство и контрабанду табака, надзирая за соблюдением противопожарных мер, наводя порядок на улицах, старосты часто слышали в свой адрес «скаредную брань» и, не имея возможности справиться с буйными слобожанами, жаловались в приказ. В свою очередь, жители слободы били челом на старост, злоупотреблявших своим положением — присваивавших окладные деньги, незаконно распоряжавшихся слободским имуществом. Впрочем, такие жалобы были редки, поскольку в старосты обычно выбирали людей наиболее уважаемых и солидных. Напротив, известны случаи, когда староста вносил собственные деньги, если не мог собрать достаточную сумму со слобожан. Служба старосты не оплачивалась ни государством, ни «миром». К тому же, занятый делами управления, староста запускал собственные дела и хозяйство его приходило в упадок. Так, староста Игнатий Алексеев жаловался, что «за слобоцким всяким делом ходил и, ходя за тем, оскудал, и одолжал великим долгами, и промыслу своего отбыл». Другой староста, Степан Холщевник, влез в долги ради решения слободских дел и оказался банкротом: Поэтому старосты обычно работали по году — с 1 сентября. Не только в старосты, но и в другие выборные лица городского управления слобожане не рвались, а напротив, стремились уклониться от исполнения этих обязанностей, чреватых ссорами с соседями, ответственностью и потерей времени.

В 1672 году в слободе был построен храм во имя Святых Адриана и Наталии. Святая Наталия была покровительницей царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной — воспитанницы А.С. Матвеева, покровителя иноземцев, в том числе мещан. Слобожане щедро украсили свой храм. Когда спустя два года церковь ограбили, воры вынесли из нее драгоценные оклады, прикладные кресты и каменья на сумму 160 рублей. В 1688 году деревянный храм сгорел, и на его месте возвели каменный, освященный уже во имя апостолов Петра и Павла, один из которых был святым патроном юного царя Петра I. В этом храме служил священник Иван Фомин, ранее бывший настоятелем церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в Барашах и создавший при ней школу. Ее здание было на средства мещан разобрано и перевезено в их слободу (жители Барашевской слободы отказались его выкупить и сами предложили вывезти). Учителем в этой школе был уже упоминавшийся Иван Волошенинов. В те времена учебное заведение, содержавшееся на средства слободского мира, было редкостью. Известны также еще две слободские церкви — Апостола Филиппа и Преподобного Сергия Радонежского на Трубе (по главному престолу — Святой Троицы), существовала и богадельня.

К концу XVII века слобода значительно пополнилась выходцами из коренных российских территорий. Постепенно разрушался традиционный слободской уклад, а сами жители начинали забывать о своем «иноземском» происхождении. Один из них, мещанин Василий Самойлов, даже был арестован за то, что называл иноземцев «шишами» и чинил с ними «задоры и брани». Буйный патриот был наказан батогами.

Параллельно с развитием Мещанской слободы шел процесс слияния слобод и сотен в единое пространство посадской Москвы. Уже при создании слободы властям не удалось собрать в нее всех мещан, многие из которых к тому времени уже обжились в других слободах и платили там тягло. Общее единство посадского мира осознавали и сами мещане. Один из них, обвиненный (1692) в том, что пишется тяглецом разных слобод, отвечал, что «то-де ему не улика», поскольку он «посадских человек, а не гулящий и тягло и всякие подати, также промыслу своего подати в казну великих государей платит»^{476}

. Городская реформа 1699 года стала важным шагом на пути уничтожения слободского устройства и введения единого финансового управления в городе. В первой половине XVIII века земли слободы стали покупать и застраивать купцы, дворяне, ремесленники, а в 1785 году термин «мещане» был распространен на всех городских обывателей «среднего рода», то есть не зажиточных.

Сердце всероссийской торговли

Огромный торг, занимавший значительную часть московского посада, уже в XV веке стал одной из главных достопримечательностей города. Его изобилие и разнообразие вошли в народные пословицы. Говорили, что в Москве найдешь всё, кроме птичьего молока, и желали: «Что в Москве на торгу, чтобы у тебя в дому»^{477}.