Повседневная жизнь средневековой Москвы

В компетенцию приказа входили все вопросы, связанные с учетом городской недвижимости. Объезжие головы составляли переписные книги и сверяли их с крепостными актами. При этом переписи подлежали не только черные слободы, подведомственные Земскому приказу, но и территории, подчинявшиеся другим учреждениям. Нередко это приводило к конфликтам. В 1674 году, когда писцы явились на двор иноземца Бахрата в Басманной слободе (она подчинялась приказу Большого дворца), тот «учинился непослушен», не дал измерить свое владение и не предоставил документов на него.

Помимо переписных и писцовых книг в Земском приказе велись «дворовые книги», в которых фиксировались смены владельцев. Поскольку слободы Москвы подчинялись разным приказам и данные на дворы выдавались самыми различными учреждениями, навести в этом деле порядок было очень трудно. Еще одной заботой приказа была регистрация жилых записей — договоров найма жилья. С каждой такой записи приказ взимал пошлину — 1,5 копейки с рубля стоимости жилища. Оценивали стоимость дворов служащие Земского приказа. При этом средняя стоимость дворовладений со всем хоромным строением в середине XVII века составляла 20—30 рублей^{242}.

Примечательно, что мероприятия по расширению улиц проводились чиновниками, не имевшими отношения к Земскому приказу. Проведение этих работ царь рассматривал как отдельные, особо важные поручения.

Наряду с принятием и контролем за соблюдением противопожарных мер, о чем будет рассказано ниже, Земский приказ отвечал за общественный порядок и участвовал в борьбе с преступлениями. В 1б47 году его служащие приказа переловили за месяц 25 опасных преступников, признавшихся в пятидесяти семи грабежах и убийствах. Содержали арестованных в тюрьме при Земском приказе.

Для обеспечения порядка по улицам стояли караулы из земских ярыжек (полицейских служителей) и стрельцов. В их обязанности также входило следить за соблюдением тогдашних правил дорожного движения. Полторы тысячи извозчиков, работавших в городе, платили в Земский приказ по 50 копеек промыслового сбора. Им было запрещено гонять по улицам, щелкать бичами; устраивать стоянку можно было только в отведенных местах, одним из которых была часть Красной площади^{243}.

Возглавлял приказ дворянин в чине стольника, со второй половины XVII века — окольничего или думного дворянина, а в 1682—1688 годах — боярин Михаил Петрович Головин. Второй судья приказа также был дворянином, но менее знатным, чем первый. Делопроизводством руководили дьяки, число которых колебалось от двух до десяти. В первой половине столетия в приказе служили не более десяти человек, в 1675 году — уже 46 подьячих и 53 решеточных приказчика, ярыжки и др. Спустя 12 лет только подьячих насчитывалось 59 человек, а в последнее десятилетие века — 80.^{244}

Среди руководителей приказа было немало выдающихся личностей. Например, судья Григорий Федорович Образцов — крупный деятель Смутного времени — в 1606 году состоял приставом при бывшем «царе» Симеоне Бекбулатовиче, сосланном Лжедмитрием I в Кирилло-Белозерский монастырь. Возглавив

Старый земский приказ при царе Василии Шуйском, он по указанию патриарха Гермогена собирал москвичей из сотен и слобод в церковь для «разрешения» (прощения) за нарушение присяги царю Борису Годунову, а в 1612 году был одним из воевод Второго ополчения. Степан Матвеевич Проестев возглавлял приказ рекордно долго — с 1618/19 по 1634 год, после чего вместе с князем А.М. Львовым был отправлен на переговоры с поляками по завершении русско-польской войны 1632—1634 годов. После подписания Поляновского мира Проестев получил щедрую награду: «шуба атлас золотной на соболях в 130 рублей, кубок серебряный вызолочен… придача к окладу 60 рублей да вотчины 600 четвертей» и чин думного дворянина. Зато другую посольскую миссию он провалил: будучи в 1642 году отправлен в Данию для подтверждения мирного договора и получив тайный наказ вести переговоры о женитьбе королевича Вольдемара на царевне Татьяне Михайловне, не сумел добиться ни того ни другого, — а потому после возвращения в Москву оказался в опале. Впрочем, вскоре Проестев был прощен и служил до конца 1б40-х годов, а умер в 1651-м в глубокой старости^{245}.

В те же годы в приказе служил дьяк Афанасий Давыдович Костяев. Мирная профессия не мешала ему быть отчаянным храбрецом. В 1619 году, будучи послан из Ярославля против литовцев, «бился, убил на боях трех мужиков, а воеводу Ивана Бутурлина на бою отнял, да взял поручика Яна Турского, а другого взял черкешенина». Каширский род Костяевых вообще отличался воинственностью. Согласно челобитной Афанасия Давыдовича, его отец был убит на государевой службе при царе Василии Шуйском, а при Михаиле Федоровиче в Смоленском походе погиб двоюродный брат, а четыре брата ранены и изувечены, всего же «на разных боях убито было» 27 его предков. Сам же Афанасий не побоялся бить челом на второго судью приказа Никиту Наумовича Беглецова^{246}.