Повседневная жизнь в Англии во времена англосаксов, викингов и норманнов

Рис. 45. Кровать с гокстедского корабля

Вильгельм Мальмсберийский упоминает о ладьях: Годвин подарил Хартакнуту «корабль, нос которого был покрыт золотом, с восьмьюдесятью воинами на борту, у каждого из которых на обеих руках было по золотому браслету, весившему шестнадцать унций; на головах у них были позолоченные шлемы, на левом плече — датский топор, а в правой руке — железное копье».

В Англосаксонской хронике (891 г.) описываются типы других судов, использовавшихся в то время, гораздо более примитивной постройки: «И три скотта (ирландца) приплыли к королю Альфреду на ладье без каких-либо весел из Ирландии, откуда они незаметно ускользнули… Ладья, на которой они прибыли, была сделана из двух с половиной шкур». Это похоже на морской коракль, сделанный из прутьев и покрытый шкурой[52]. Коракль до сих пор в ходу на западном побережье Ирландии. Просмоленный холст, натягиваемый на легкую деревянную основу, заменил шкуры животных. Также существует еще две или три разновидности таких лодок: подробное исследование можно найти в книге Мейсона «Острова Ирландии» (1939). Более округлый и меньший по размеру вид лодок используется рыбаками на реках Уэльса.

А теперь вернемся к деяниям викингов на суше. Ассер описывает одно событие, которое показывает нам, что англосаксы приписывали скандинавам сверхъестественные возможности. «Более того, говорят, что в каждой битве они несут перед собой знамя; если им суждено победить, тогда живой ворон появляется, паря в центре флага; но если предуготовано им быть побежденными, то висит знамя недвижно; так часто и оказывалось».

Когда викинги пришли, чтобы поселиться на этих землях, после заключения мира в Ведморе в 878 г. они показали себя крупными знатоками в выборе пяти оплотов или бургов. Англичане пренебрегали римскими дорогами, но викинги осознавали всю важность путей сообщения, а потому выбирали местности, до которых можно было легко добраться по воде или суше. Линкольн стоял на реке Уитгем, на пересечении Римской[53] и Эрминской дорог. Стемфорд — на пересечении Эрминской дороги и реки Уэленд; Лестер — на пересечении Римской дороги и реки Соар; Дерби — на пересечении реки Дервент и Рикнильдской дороги, а Ноттингем — на реке Трент.

Когда для викингов учредили Денло (область датского пава), они послали за своими женами и детьми и жили вместе в укрепленных бургах, восстановив обычаи городской жизни. Мы и сейчас используем термин By-law

(распоряжение муниципальной власти), пришедший к нам от скандинавского by-lor, то есть городской закон. Города, в названиях которых мы встречаем подобные окончания, очевидно, были также основаны датчанами. В очень интересном исследовании Коллинвуда о скандинавской Британии[54] мы можем обнаружить много скандинавских слов, представленных в диалектах Камберленда и Уэстморленда. То berry (berja — победить, одержать верх), the boose

(báss — коровник), galt (galti — свинья), gam (garn — пряжа), handsel (handsöl —

торговая сделка, товар) и многие другие.

Там, где осели викинги, земля была разделена на трети, вапентеки и карукаты[55] В «Книге Страшного суда» эти меры площади использовались в Ноттингеме, Лестере, Дерби, Ратланде и Линкольне. Двенадцать карукатов были равны одной сотне. Двенадцатая часть, по-видимому, пришла от датчан, а длинная сотня в 120 акров также сохранилась с того времени. Другая интересная подробность также найдена в «Книге Страшного суда», где упоминается, что в Денло жило больше свободных людей, чем еще где-либо, и люди этой области, по-видимому, считали себя более сильными, как в мыслях, так и действиях, чем их южные саксонские братья.

Название тинга (Things) или собрания, о которых мы читаем в Саге о Ньяле, сохранились в таких названиях, как саффолкская сотня или Тингое, Тингоув, Тингуик (Thingoe, Tinghowe, Tingewick), около Бекингема, и Тингрит (Tingrith), в Южном Бедфордшире.

Но если прибытие викингов, с одной стороны, пошло англичанам на пользу, укрепив их характер, то с другой — несло большую угрозу. Когда они впервые прибыли в 787 г. они были язычниками, и утонченность христианства была отринута и втоптана в грязь. Церкви стирались с лица земли. Храмы и монастыри разграблялись, а цивилизация страны была отброшена назад.