Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина

Но все-таки наиболее распространенными во времена Ваньки Каина были карманные кражи. Хотя московских воров продолжали по старинке называть «мошенниками», к 30–40-м годам XVIII века они уже хорошо освоили новую технику воровства и даже, можно сказать, довели ее до высокой степени совершенства. Чтобы убедиться в этом, обратимся к следственным делам Сыскного приказа.

Первого марта 1744 года, когда Каин в поиске «воров и мошенников» проходил по Ивановской площади, к нему подошел подпоручик Николай Васильевич Ханыков и рассказал о своей беде. По своим делам он пришел в Вотчинную коллегию, располагавшуюся в Кремле, и в толпе таких же просителей «у него, Николая, вынули мошенники» серебряную вызолоченную «доскань» (табакерку), не так давно купленную им «в овощном ряду у купца Ивана Петрова» за 20 рублей. Офицер просил: «ежели он, Каин, увидит на площади, как станут продавать доскань серебреную, чтоб он, Каин, поймав, объявил ему, Николаю».

Не теряя времени, сыщик отправился на располагавшийся между торговыми рядами «жемчужный перекресток» к знакомому торговцу выжигой Михаилу Никитину, и тот ему донес, что «сего числа продавал на площади подьяческой сын Иван Стрелков табакерку серебреную вызолоченную, токмо он, Никитин, не купил».

Подросток Иван Стрелков был хорошо знаком Каину. Он был сыном «подьячего» Московской полицмейстерской канцелярии Василия Петрова сына Стрелкова, который отдал его для обучения «словесному мастерству» пономарю Андрею Максимову. Но чиновничий отпрыск, «не хотя учитца», убегал и «на [Красной] площади, близ питейных погребов с веков у разных людей крал перстни и кресты медные… А потом… спознался на площади с мошенниками Варварской школы школьниками Сергеем Зотовым да с башмачниковым сыном Данилой Ечменевым и с ними мошенничал на площади и в разных рядах да в Вотчинной коллегии».

Сыщик отправился за Яузские ворота в приход церкви Николая Чудотворца «на Болванке», где Иван Стрелков проживал с родителями. Без труда найдя юного «мошенника» на улице возле дома, Каин схватил его «и спрашивал, что он, Стрелков, на площади, какую доскань серебреную продавал». Подросток, видимо, не на шутку перепуганный, признался, «что он, Стрелков, доскань серебреную вызолоченую вынял в Вотчинной коллегии с мошенником Данилой Ечменевым ис кармана незнаемо у какого афицера и продал, а кому, не сказал».

Шестого марта карманник, приведенный в Сыскной приказ, поведал на допросе, как недавно обворовал офицера: «Тому ныне шестой день, а именно в четверток, на Ивановской площади сошелся с товарищем Данилою Ечменевым, и с ним… ходили в Вотчинную коллегию для мошенничества. И в той коллегии оной Данила, усмотрев незнаемо какого афицера… вынул ис кармана кафтанного табакерку серебряную вызолоченную, и из нее нюхал табак, и положил в карман по-прежнему, и того афицера ему, Ивану, он, Данила, указал. И он, Иван, у того афицера ис кармана оную серебряную табакерку вынял и с тою табакеркою он, Иван, из Вотчинной коллегии ушел, а оной Данила остался в Вотчинной коллегии. И пришед он, Иван, на [Красную] площадь, тою табакерку продал… шапошнику Игнатью, взял один рубль дватцать копеек, а продал ему заведомо, что краденая, и оные деньги все исхарчил». Кроме того, на допросе Стрелков рассказал, что далеко не первый раз совершал подобные карманные кражи в Вотчинной коллегии. Так, «тому ныне месяца с три» он «в той Вотчинной коллегии… вынял незнаемо у какого афицера ис кафтанного кармана доскань медную с табаком, и вынув, ис той табакерки табак выкинул, и принес на [Красную] площадь, и тою табакерку… продал шапошнику Игнатью… которой торгует мужскими шапками в овощном ряду на ларях, взял двадцать копеек».

Четырнадцатого числа подканцелярист Сыскного приказа Степан Молчанов с солдатами и подследственным Иваном Стрелковым был отправлен на поиски торговца, купившего у «мошенника» краденую табакерку. На Красной площади в шапочном ряду «по указыванию» Ивана Стрелкова арестовали Игнатия Шапошникова, у которого в лавке нашлась и серебряная «доскань», вынутая из «кафтанного кармана» подпоручика Ханыкова. 33-летний оброчный дворцовый крестьянин Игнатий Сергеев сын Шапошников, который «торгует мужскими шапками на [Красной] площади в ларях от хозяина», на допросе признался: «…тому ныне шестой день оной Иван Стрелков… продал доскань серебряную вызолоченную, за которую дали денег один рубль дватцать копеек…заведомо, что вынута ис кармана незнаемо у какова человека, и оная табакерка имелась у него, Игнатья, в ларе».

Спустя еще два дня подпоручик Николай Васильевич Ханыков в Сыскном приказе под расписку получил обратно свою украденную табакерку [471].