Повстанец

— Ну спасибо, утешил. — Я невесело улыбаюсь. — А если я прямо сейчас тебе физиономию разукрашу, что делать будешь?

— Отбиваться буду. — Ленус посмотрел на меня с явной опаской и на всякий случай отступил на шаг в сторону. — Ты бы дурить заканчивал.

— А я и не дурю. — Улыбочку самодовольную я с его лица таки стер. — Я очень серьезно обдумываю, что бы с тобой такого сделать, чтобы ты на всю оставшуюся жизнь запомнил, что со мной такие шуточки шутить не стоит.

— Не шуточки это! Неужели до тебя не доходит? Я ведь не только свою, но и твою шкуру спасал! И сейчас продолжаю!

И не обольщайся ты насчет диктаторских полномочий — я просто выбрал наименьшее зло.

— Наименьшее, говоришь? — Я смотрю на этого наглого зазнайку, и во мне борются два желания: надавать мерзавцу по ушам и обнять как брата.

— Конечно, наименьшее! — Ленус, похоже, моего настроения не замечает. — Ты же не Ромус! Это он начинает при малейшей возможности лезть всем на голову, а ты…

— И кто же тебе сказал, что я теперь не полезу на голову вам всем? — Сейчас уже я могу злорадно улыбаться. Во все тридцать два зуба. Точнее, пока только в двадцать восемь.

— Знаешь, Магнус, я тебя иногда начинаю побаиваться. — Ленус сосредоточен до предела и косится на меня с явной опаской.

— Ладно. — Я великодушно хлопаю этого шельмеца по плечу. — Живи пока. Все равно без тебя скучно будет.

— Дело не в скуке. — Ленус опять становится серьезным. — Мы не сможем существовать по одному. У каждого из нас есть свои недостатки: я не умею командовать и не смогу заработать авторитет у армии — не мой профиль; Ромус до предела амбициозен — чем это заканчивается, мы с тобой слишком хорошо знаем; Репуса это не интересует в принципе — он развлекается; а тебя нужно периодами сдерживать — иначе наломаешь дров. Так что, как ни крути, а придется нам держаться друг за друга.

— Контра ты, Ленус! — совершенно искренне говорю я, а этот мерзавец жизнерадостно улыбается в ответ.

Контра он форменная! Это же надо было такое придумать — случайно мы с ним в Городке оказались! Врет же! А может, и не врет, если старый козел Альтус что-то продумывал на этот случай… Даже если и не врет, то всей правды точно не говорит. Слыханное ли дело, чтобы Ленус все рассказал до конца? Его действительно пытать надо, чтобы хоть что-то выжать. А тут вдруг так разоткровенничался: и ошибку они тогда сделали, и руководить армией меня ставить не хотели, и с деньгами он сам подстраховался… Ну, насчет последнего — верю! Ленус всегда умел грамотно перераспределять финансы… Стоп! Так вот зачем он был нужен Альтусу! Старый дурак ничего в этом не смыслит, вот и нашел человека соображающего, чтобы и себя обезопасить, и дело делалось. А что, все очень даже неплохо сходится: я или Ромус — командующий армией, Ленус — финансист, а сам Альтус — полновластный диктатор. За счет постоянного соперничества между мной и Ромусом Альтус себя чувствует вполне вольготно, а у Ленуса приличное количество времени уходит на то, чтобы работать буфером между нами. Хорошая схемка вырисовывается. Интересно, когда же они НА САМОМ ДЕЛЕ начали готовиться к перевороту? Ну, то, что не за год и не за два, — это и ежу понятно. Но не за десять же лет! Что-то тут не срастается…

Кстати, а что там Ленус говорил относительно «держаться вместе»? И этому нужен противовес. Ну не надоело ли им? Один урод меня использовать пытается, второй… А как использует? Ох и перспективка…

— Санис, ты не заснул? — Физиономия у Ленуса до предела участливая.

— Нет, Ленус, не заснул. — Я все еще погружен в свои мысли.

— Меня зовут Арнус. — Тон у Ленуса назидательный. — Точно так же, как тебя зовут Санис. Пока, во всяком случае.

— Договорились, — недовольно бурчу я. — И что дальше?

— Дальше у нас по плану питие вина в небезызвестном тебе детском садике и воспоминания о хорошем добром парне Пилусе. Забыл, откуда возвращаемся?

— Рад бы забыть. — Я сплевываю сквозь зубы. — Всем шалманом в детский садик полезем или как?

— Нет, только те, кто был с самого начала.

— Значит, я могу пойти домой? — Приятно поставить Ленуса в затруднительное положение.

— Не валяй дурака! — Ленус сердится, забавно так сердится. — Это даже не смешно!

— Ладно тебе, политикан хренов. — Я приобнимаю мерзавца за плечи. — Пошли трескать вино и поминать нашего боевого товарища.

При последних словах я скривил такую физиономию, что Ленус прыснул, но вовремя себя сдержал. Это кому-то может показаться диким, но такое количество этих самых боевых товарищей, которое мы похоронили, дает нам право относиться к этому делу с изрядным цинизмом. Правда, при остальных такое показывать все равно нельзя. Да и пытаться объяснить что-то тоже нежелательно. По крайней мере сейчас — рано еще.

Так что пойду я сейчас трескать дешевый портвейн. И пойду как миленький. Вот такой у меня сегодня день получился интересный и насыщенный. Что же завтра будет? А черт его знает! Об этом, если честно, даже думать не хочется. Так что я быстренько приобнимаю за талию Уклус и начинаю ей вполголоса объяснять суть мероприятия, которое сейчас должно будет состояться.