Повстанец

— …отметить особо. В этом зале сейчас находится командор Санис из Городка. И мы попросим его выйти сюда и рассказать о своем опыте борьбы с падалью, стреляющей в наших товарищей!

Ромус первый захлопал в ладоши, и скоро к нему присоединился весь зал. Просят, блин. Придется идти — ничего не попишешь. Медленно поднимаюсь и начинаю пробираться к проходу посредине зала. Приходится улыбаться и пожимать множество рук — всем хочется поручкаться с самим Санисом. Нужно терпеть.

Вот наконец и проход. Решительно разгоняю складки кителя под ремнем и пружинистой походкой иду в сторону сцены. Я же сейчас должен выглядеть орлом! Вот и стараюсь. Аплодисменты, как пишут в газетах, перерастают в овацию. Даже не так: в долго не смолкающую овацию! Это уже не смешно. Это откровенно глупо.

Взбегаю на сцену, пожимаю Ромусу руку и взгромождаюсь на трибуну. Зал ликует. Кое-где уже начали подниматься. Приветствуют, стало быть. Ой как противно! До одури! Поднимаю левую руку, призывая к тишине. Постепенно хлопки смолкают и становится можно хоть как-то говорить.

— Друзья! — Зал опять взрывается аплодисментами, я понимаю, что тут что-то не так. Кошусь на Ленуса — он сидит в первом ряду с улыбкой до ушей. Понятно, чья работа. Потом поговорим. — Друзья! Хлопать в ладоши будем потом! Сейчас давайте займемся делом!

Кажется, подействовало — хлопать перестают.

— Хорошо! Наш командир столичной организации попросил меня выступить. Я, естественно, выступлю! Рассказывать, как мы готовились к приведению акции неповиновения, я не буду. Большинство из вас и так принимали участие в подобных акциях. Скажу только одно: мы не хотели войны, мы хотели только одного — сказать о том, что нам хреново живется. И попросить власти. Пока — ПОПРОСИТЬ! О том, чтобы они сделали хоть что-то для улучшения нашей жизни. И что мы получили в ответ? Выстрелы из винтовки! Именно от пули, выпущенной ублюдком наемником по приказу мэра нашего Городка, погиб мой боевой товарищ. Наш боевой товарищ — командор Пилус! Прекрасный человек и мужественный боец, он отдал свою жизнь за то, чтобы мы с вами, наши родные и близкие жили лучше! Мы, разумеется, поймали ублюдка, стрелявшего в нашего товарища, но это не вернет Пилуса к жизни. Как не вернут его к жизни и наши слезы! Мы должны помнить о наших боевых товарищах, погибших за правое дело, но должны продолжать борьбу, чтобы их смерть оказалась ненапрасной! Почтим же память командора Пилу-са минутой молчания!

— Господа! Встать! Смирно! — рявкнул Ромус и сам вытянулся по струнке. Вот тут это к месту. Если бы всегда так. Секунд через двадцать Ромусу это надоело. — Вольно! Садись! — Зал с легким гулом начал усаживаться.

Я решил, что самое время вернуться на место, но не тут-то было.

— Командор Санис! Задержись на минуточку! — Ромус плутовато улыбнулся.

— Да, командор Ларус! — Хорошо хоть имя запомнил.

— Мы тут посовещались со штабом и пришли к мнению, что тебя нужно назначить на должность главнокомандующего армии! Я думаю, что делегаты съезда меня поддержат. Правда, друзья?

Зал взревел! Большая часть народа повскакивала с мест. В воздух полетели фуражки. Я опешил — никак такого не ожидал. Думал, что все будет в явочном порядке, по окончании съезда. Так нет же — обязательно с помпой! И откуда это у Ромуса?.. А у Ромуса ли? Что-то у Ленуса подозрительно довольная физиономия. Когда же он успел все это провернуть? Да, талант не отнимешь. Умница у нас Ленус. А я? А я сейчас выкину фортель! Чтобы знали, что о таких вещах главнокомандующего положено предупреждать заранее, а не организовывать ему попадание в неловкие ситуации.

— Спасибо, соратники! Сделаю все, что от меня зависит, чтобы оправдать ваше доверие. Естественно, лучшего начальника штаба, чем командор Ларус, я не вижу! Никто не возражает?

Новый взрыв рева. Да, в таком состоянии они что угодно поддержат. Даже провозглашение меня наместником божьим на земле. Показываю залу руками, что надо притихнуть. Послушались.

— А чтобы наши враги знали, что им не будет пощады, я решил сегодня же сменить имя. Отныне меня зовут Магнус, как и положено главнокомандующему!

Новый взрыв восторженного рева, а вот у Ленуса лицо вытянулось. Так тебе и надо, чтобы знал, режиссер хренов, как людьми манипулировать, не посоветовавшись с вышестоящим начальством.

Когда шум немного утих, слегка опешивший Ромус пригласил меня занять соответствующее место за столом на сцене. Пришлось соглашаться. Интересный денек у меня получился.

Поезд ритмично перестукивается на стыках рельсов, и в такт этим перестукам покачивается вагон. Ночь. За окном иногда мелькают огни всеми забытого полустанка, затерянного среди лесов, и снова темнота. Ленус удовлетворенно храпит на верхней полке. А может, это не Ленус. Может, это смешной мальчик Белус, родители которого очень боялись, что чадо окажется в плохой компании. В смысле — в моей. Но видимо, ничего поделать не смогли — оказалось чадо именно там, где родители больше всего опасались.