Позабудь меня на перроне

Этого было достаточно, чтобы мой оппонент отвлёкся, и я выбил у него нож из руки. Но тот лишь плюнул в меня и рванул в сторону от костра. Я не сразу понял, что происходит, пытаясь совладать с дыханием и отбитым в слишком многих местах телом. Пошатнулся, глядя, как они собирают с земли своего обгорелого дружка и, глядя куда-то на реку, вдруг реально валят в лес.

Я резко обернулся, чтобы увидеть, как моя машина резко клюнула носом и ушла под воду на добрую половину.

Нет! Когда она успела скатиться? Как это произошло?!

Я в три широченных шага подбежал к краю берега и тут же всё понял, хоть пляжик и был песчаным, он не уходил полого в воду, а просто обрывался у воды, и за ним следовала речная глубина.

– Кристина! – заорал я, видя, как погружаются уже задние колёса. В машине было темно, и я не видел её, мог только догадываться, как ей страшно. – О господи!

В моём мозгу, как комета пронеслась мысль, что она заперта внутри, а ключи уже давно на дне. Больше думать времени не было, я обернулся вокруг себя и, увидев первый попавшийся кусок кирпича у костра, рванул за ним, а потом и обратно к воде, чтобы увидеть, как с пугающей быстротой уголок крыши исчез, сместившись сильно в сторону. Там ещё и течение!

10.

С криком я прыгнул в воду, понимая, что дна подо мной уже нет, загребая одной рукой, я нырнул туда, где должна была быть машина. Она опять была в стороне. В воде было темно и нихрена не разобрать даже от света костра. Нащупав что-то гладкое, я понадеялся, что это стекло на задней двери, и двинул по нему со всей силы кирпичом. Потом ещё раз и ещё, проклиная производителя за прочные стёкла.

В мозгу бился пульс и имя Кристина! Кристина! Кристина!

С последним ударом стекло хрустнуло и разбилось, выпустив вал пузырей мне прямо в лицо. От неожиданности я выпустил кирпич и хлебанул воды, потеряв остатки запаса воздуха. Пришлось в несколько гребков подняться на поверхность и с надрывным стоном вдохнуть ещё, даже не открывая глаз.

Я тут же нырнул обратно, наощупь продвигаясь в глубину. Вода будто в кисель превратилась и не пускала меня, а я думал лишь о том, как на девчонку рухнула вся её толща, затапливая машину внутри и не давая ей подняться к спасительному выходу.

Мутная вода жутко щипала глаза, лёгкие разрывались от недостатка воздуха, я знал, что плыву в правильном направлении и давно должен был упереться руками в багажник, но под пальцами была всё ещё пустота, лишь вода, раздвигаемая рывками и гребками. И ничего больше. Слишком глубоко, слишком недоступно. Слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то!

В груди всё горело, и я понимал, что ещё немного, и я рефлекторно вдохну воду. Тогда мне конец. И ей…

Я конвульсивно содрогнулся, лёгкие с упорством пытались всосать в себя воду, чтобы… умереть блин! Перед глазами поплыли цветные пятна, сердце заколотилось как от удара электрошокером, больно трепыхаясь в груди. Сознание кричало, чтобы я плыл вверх, но где он уже не было понятно. Ещё одна конвульсия, ещё один болезненный удар, паника…

И я схватился за край выбитого окошка, почти бездумно на одних рефлексах подтянулся, вталкивая себя внутрь и тут же протягивая руки вперёд в поисках Крис. Как только пальцы коснулись чего-то мягкого обтянутого тканью, я открыл глаза, но увидел лишь темноту. По запястью скользнули длинные волосы, и я понял, что это она.

Никогда и ни в кого я не вцеплялся такой мёртвой, не отрываемой хваткой. Хорошо, что я другой рукой всё ещё держался за край окна, иначе мы застряли бы там оба. Потому я рванул нас обоих обратно и почувствовал, как выдергиваю её из машины.

В лёгких стучала пустота, ещё секунда и я задохнусь. В ушах звенело, но я толкался на поверхность, таща за собой Кристину. Поверхность прорвалась как плотная кожаная пелена, когда у меня уже кончился воздух и первый его поток ворвался в лёгкие с дикой болью и судорожным хрипом. Я тут же подтянул к себе Кристину, убеждаясь, что это она. Тёмная голова, облепленная длинными мокрыми волосами, поднялась над поверхностью без единого звука.

Нет! Нет! Нет!

Она не дышит! Она утонула!

А-а-а-а-а-а!

Нас снесло в сторону от берега с костром, и я уже не видел, куда плыву в темноте, можно ли там выбраться. Берег порос травой и из него торчали жидкие кусты. Я ухватился за ветки и подтянул себя, забрасывая Кристину как неживую куклу как можно выше, потом толкнул ещё и ещё, пока она почти вся, кроме ног, не оказалась на суше. Потом я схватился руками и из последних сил вытянул себя из воды, плюхнулся животом как дохлая рыба, забывая вдохнуть. Заполз повыше и тут же схватил Крис, подтягивая дальше. В тусклом свете далекого костра я видел её бледное лицо и закрытые глаза.

– Крис, нет! Боже, нет! Я сейчас, – меня накрывал паника и желание орать в голос, потом рыдать и снова орать.

Я припал щекой к её лицу, чтобы убедиться в том, что и так знал. Она не дышит! Даже приоткрывать ей рот бессмысленно оказалось, никакого движения воздуха. В мозгу со скоростью молнии пронеслись какие-то обрывочные картины способов реанимации.